Истинность или ошибочность, уверенность или сомнительность (вероятность) – вот свойства законодательной совести. Совесть же судящую мы называем спокойной или беспокойной, мирной или тревожной, утешительной или мучительной. В Священном Писании она называется совестью благой, чистой, непорочной или злой, порочной, оскверненной, сожженной. Перед иудейским синедрионом апостол Павел свидетельствовал, что он всей доброй совестью жил перед Богом до сего дня (Деян. 23, 1). Апостол Петр увещает христиан иметь добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе (1 Пет. 3, 16 и 21). В послании к евреям Апостол Павел выражает уверенность, что имеем добрую совесть, потому что во всем желаем вести себя честно (13, 18). Он заповедует священнослужителям иметь таинство веры в чистой совести (1 Тим. 3, 9). «И сам подвизаюсь иметь непорочную совесть перед Богом и людьми» (Деян. 24, 16), – говорит он о себе. В послании к евреям апостол называет совесть злой или порочной, когда призывает приступить с искренним сердцем, с полной верой, кроплением [Кровию Христовой] очистив сердце от порочной совести. (Евр. 10, 22). В послании к Титу Апостол называет совесть «оскверненной», когда говорит о людях: осквернены ум их и совесть. Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны, и непокорны, и не способны ни к какому доброму делу (Тит. 1, 15). Сожженными же в совести апостол называет тех лжесловесников, через которых в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам-обольстителям и учениям бесовским (1 Тим. 4, 1–2). Жжение обозначает здесь мучительное сознание вины.
По силе или энергии совесть называют решительной или скрупулезной. Ей сродни совесть мнительная. Она свойственна лицам, склонным к унынию и не доверяющим средствам очищения от грехов. Под влиянием страстей и шума мира совесть часто плохо слышна человеку и становится приглушенной. Если часто заглушать голос совести, то он становится все тише, совесть болеет, отмирает, и такой процесс оканчивается смертью совести, т. е. состоянием бессовестности.
Но, говоря о состоянии бессовестности, мы понимаем не отсутствие в человеке карательной силы совести, а только отсутствие совестливости, т. е. попрание всех божеских и человеческих законов и прав, отмирание всякого нравственного чувства. Конечно, бури страстей и шум этого мира могут заглушить и карательный голос совести. Но и в этом случае судящая совесть сказывается в человеке. Она тогда сказывается в тайном унынии, меланхолии, тоске, в состоянии безнадежности. А когда затихают страсти и шум мира (что случается в течение всей жизни, но в особенности перед смертью), тогда злая совесть обрушивается на человека со всей яростью. Она тогда производит в человеке беспокойство, боязливость и мучительное ожидание будущего воздаяния. Каин, Саул, Иуда, Орест могут послужить красочными примерами. Так что совесть есть или ангел-утешитель, или диавол-мучитель.
Мы привели все выдержки из Священного Писания, относящиеся к человеческой совести. Осталось указать только на одно место в послании Апостола Павла к коринфянам: «Совесть же разумею не свою, а другого; ибо для чего моей свободе быть судимой чужой совестью?» (1 Кор. 10, 29). В этих словах совесть представляется индивидуальной инстанцией: это значит, что каждый человек имеет совесть только для себя. Из этого следует, что я должен остерегаться возвышать голос своей совести на степень закона для других и таким образом причинять ущерб своей совести. Я должен со вниманием и снисхождением относиться как к своей собственной совести, так и к совести других.
Закон Моисеев и Евангельский Закон
Бог не ограничился тем, что сотворил человека и снабдил его нравственными силами. Сотворив человека, Он, как благой Отец, воспитывает его. А воспитание предполагает влияние на воспитываемого извне. Потому-то, дав человеку внутренний закон, Бог восполнял его по мере надобности и внешним законом, именуемым Откровением. Поэтому между первым и вторым законом не только нет противоречия, но они даже дополняют друг друга.