Первая колония

На следующей неделе принц вместе с доверенным рабом-казначеем царя и купцом Синсом Усикарсом из Ангарины отправились в Сахирру подготавливать имущество принца к продаже. До этого принц записал в число колонистов своих добровольцев, приставших к нему по дороге и, против ожидания, практически всех членов Тайного общества каменщиков из Зоора. Братья-каменщики и сестры-каменщицы решили, что им будет лучше под властью их брата. От радости они запели "Гимн Свободе" Толтиссы, естественно, с последними словами:

Свобода, святая свобода,

Источник всех благ и всех прав.

Рефрен был тоже "Свобода, святая свобода".

Когда принц вернулся к себе, его пронзила страшная мысль. Братья поют гимн, сочиненный королевой, а королева их гонит! Не комедия ли все это с тем, чтобы образовать колонию, целиком подвластную Тайному Обществу? И принц начал анализировать факты, заодно отмечая, что бы надо еще выяснить.

А король, неожиданно сам для себя, сказал своей жене и советнице:

— Прекрасная моя Толтисса, я так рад, что Атар уезжает. Я чувствую, что иначе я в конце концов должен был бы подослать к нему убийцу или поймать его на чем-то и опозорить. Слишком уж вызывающе он себя вел.

— Ты совершенно прав, мудрый мой муж! Только стал бы он менее опасен опозоренным?

— Нет, вроде бы не стал бы. Значит, все равно пришлось бы его казнить либо убить. От какого тяжелого решения он меня избавил! Я ему благодарен.

— Муж мой любимый, все правильно. Но вот не упустил ли ты что-нибудь в своих мыслях?

— Да, женушка! Ты все так прекрасно чувствуешь! Теперь моя задача, чтобы он уехал тоже благодарный мне, а не Клингору, и был бы затем другом Старквайи, а не Карлинора или, не дай Судьба, Хирры.

— Ты становишься все мудрее и мудрее! — прервала разговор Толтисса своим коронным поцелуем.

Словом,

Коль накопилась

Тяжкая куча обид,

Лучшее средство

Их уничтожить —

Просто подальше уйти.

Глава 3. Незадачливый десятник

Урс Ликарин, по происхождению крестьянин, затем разбойник в составе знаменитой ватаги Желтых под предводительством Желтого Ворона, затем солдат элитной сотни в войсках принца Атара, а нынче отставник с пустым кошельком, двумя медными пластинами (простой и с узором) за храбрость и значком с тремя языками пламени, как участник знаменитой Огненной битвы, подошел к окрестностям города Нотрана. Надо было найти работу для себя и своего раба, а то деньги совсем кончались.

Как говорится, на ловца и зверь бежит. Навстречу Урсу ехал на прекрасном коне горожанин, явно не из последних в своем городе. Он поглядел на крепкого кряжистого отставника, оценил значки на его груди, раба-шжи, который ехал за хозяином на ослиной повозке, и спросил:

— Служивый, ты в каком чине в отставку вышел?

— Вообще-то я десятник был, при отставке мне дали старшего десятника и заместителя сотника.

— А как твое прозвание, храбрец?

— Урс Ликарин.

— Я председатель городского совета Нотрана патриций И Трипитака. Ты обосновался в какой-то деревне?

— Нет. Я ищу работу и где бы обосноваться.

— Мне как раз крепкий десятник нужен. У меня тут каменоломня, а десятник заболел, и рабочие распустились. Может, ты бы пошел? И сила у тебя подходящая, и опыт командования есть.

Надсмотрщиком Урс не пошел бы, но в обычаях Империи было, что десятники рабочих трудились вместе с подчиненными, а заодно и за порядком наблюдали. Конечно же, от самых грязных работ они были освобождены, но там, где приходилось труднее всего, они должны были показывать личный пример. Получал десятник обычно в три-четыре раза больше простого рабочего.

Вспомнив, как его объегорили и подкузьмили, когда он в прошлый раз работал на каменоломне, Урс спросил прямо:

— А платить сколько будешь? И какие условия?

— Я для своих рабочих не скуплюсь. Они получают шесть медяков в день, а тебе положу сначала два сребренника. Если за месяц покажешь себя хорошо, повышу до двух и шести медяков. Заодно, так как нужно промывать себя от каменной пыли, за мой счет вино и чай во время работы. А есть тебе с простыми работягами будет неприлично, пусть твой раб тебе готовит. Так как ты не семейный, жить можешь в домике десятника около каменоломни. За домик я ничего не возьму, но поддерживать в порядке ты должен будешь сам, и утварь твоя.

— Ну что ж, не буду торговаться. Условия вроде приличные. Но если ты, горожанин, соврал, уйду без предупреждения. А впрочем, надо еще подумать.

— Нравишься ты мне, десятник Урс. Надеюсь, сдюжишь ты эту работу. Но сразу тебя предупрежу: работяги очень разболтались, придется как следует подтянуть. Я думаю, ты это умеешь.

— Что предупредил, спасибо, хозяин И! Не в таких передрягах бывал. Подтяну.

В некотором смысле хозяин взял Урса "на слабо", почувствовав прямодушие этого мужика и уверенность в собственных силах. Но условия, действительно, были неплохими. Урс заодно сообразил, что раб Вонючка сможет подработать на готовке еды для рабочих, и подумал: "Надо его будет сразу предупредить, чтобы не воровал у своих. А то потом плохо будет: ведь за раба хозяин отвечает."