Первая колония

Этот эпизод сразу же вызвал неприятные воспоминания у принца. Он был по-прежнему не уверен, правильно ли он сделал, что вступил в Тайное Общество. Но теперь он пока что не видел выхода.

Утренний выход короля, как всегда, был обставлен пышной церемонией. Сначала шли герольды, выкликавшие имена предков короля, начиная с Энгуэу Эу, затем несли королевский штандарт, венец и пурпурные сапоги. Король выходил в сандалиях, на троне ему торжественно надевали венец и пурпурные сапоги. Сегодня, как предупредил церемониймейстер, честь надеть венец предоставлена принцу Атару.

Атар стоял справа от трона в пурпурных сапогах, летнем парадном облачении и с венцом в руках. Он знал, что по крайней мере еще один раз ему придется пройти подобную церемонию. Вновь поднятый Принц Империи должен был на следующее утро надеть венец Императору.

После завершения церемонии король, как и полагалось, первым обменялся словами с тем, кто надевал ему венец.

— Очень рад тебя видеть в добром здравии и в хорошем расположении духа, принц.

— Очень рад видеть тебя в добром здравии и отличном расположении духа, мой повелитель и мой племянник.

Король поднялся с места и произнес громким голосом, так, чтобы слышали многие.

— Дядюшка-принц, я просмотрел отчет комиссии по оценке и вижу, что она уж очень строго подошла к оценке твоей недвижимости и владений. Я, в признание твоих заслуг перед королевством и твоих военных подвигов, приказываю увеличить выплату в два с половиной раза. Доволен ли ты?

— Я благодарен тебе, мой король! Твое величество, это истинно королевское благородство и щедрость. В моем сердце навсегда сохранится воспоминание о твоих благодеяниях.

— Очень рад, принц, надеюсь, очень скоро принц Империи и князь. Я приглашаю тебя послезавтра вместе с женой на приватную аудиенцию сразу после утреннего выхода.

— Благодарен и польщен, твое величество. Твердо надеюсь, что, когда я стану независимым властителем, отношения между нашими владениями будут наилучшими. Мы всегда будем помнить, что наша родина — Старквайя.

Принц, поклонившись, отошел в первые ряды придворных, понимая, что необходимый публичный разговор с королем завершен. Конечно же, король эффектно проявил щедрость. Теперь и на самом деле принц не мог не признать цену выкупа справедливой и благородной. Но как племянник виртуозно разыграл дипломатическую партию со своим казначеем! Всем кажется, что король просто без меры облагодетельствовал принца, а он с минимальными затратами достиг сразу нескольких целей. И самое главное, теперь принц, как человек чести, обязан будет признать старшинство короля по отношению к вновь образованному владению и поддерживать наилучшие отношения со Старквайей. Так что король перехватил инициативу у князя Клингора.

На следующий день принц посетил одну из самых многообещающих высокородных гетер Ириньиссу. Жена уже знала о намерениях принца, и заранее простила ему возможные любовные отношения с гетерой, понимая, насколько важно привлечь еще двух Высокородных гетер, чтобы они могли поднимать новых Высокородных в новом государстве. Жена, как и муж, понимала еще одно: эти гетеры будут мощнейшим оружием в обращении с варварами, средством их приручения и замирения. Одна такая женщина стоит целой армии, как показала королева Толтисса, вернув Линью в одиночку. А ведь линьинцы славились своим цинизмом и хитростью.

Ириньисса была русоволосая и светлокожая женщина изящного телосложения, высокая, с очень благородным лицом и карими глазами. Из-за страшной жары она приняла принца нагой. Гетера возлежала возле фонтанчика и наслаждалась прохладой, царящей в зале. Принц искренне любовался ее телом и манерами, и даже прекрасное вино он пил малюсенькими глотками, чтобы не смешивать тонкий вкус вина с манящим тонким запахом благовоний гетеры и с ее опьяняющей прелестью.

И Атар произнес стихотворный экспромт для Ириньиссы.

Город раздавлен под солнечной тяжестью,

Он задохнулся в дыму и в пыли,

И с раскаленным туманом не вяжутся

Тонкий твой облик и плечи твои.

Веет от них мне весенней прохладою:

Маленьким чудом в сожженные дни.

И, хоть влюбляться в тебя и не надо бы,

Но загораются в сердце огни.

Ириньисса ласково и довольно улыбнулась, и, как и полагается, ответила экспромтом на экспромт:

Забилось, словно в клетке птица, моё сердечко. Я люблю.

И в тишине своих признаний моя душа себя огню

Предаст безропотно и смело… Я так боялась. Так ждала.

Самой себе в глаза смотрела и честно зеркалу лгала,

Что будет легче… Что забуду, когда в ответ услышу: "…Нет!",

Когда пойму, что без возврата к наивным мыслям юных лет

Жить суждено… Прости за правду… Прости, что "Я" и "Ты" — не "Мы"…

Давай исчезнем в разных "Завтра", где тайны памяти полны.

(И. Кривчиков)