Первая колония

Принц про себя отметил, что слово "царство" в конце звучало бы лучше, но его не использовали. Выражая общий дух праздника, к принцу подскочил подвыпивший крестьянин и запел известные слова, раскрыв объятья:

При всем при том, при всем при том

Могу вам предсказать я,

Что будет день, когда кругом

Все люди будут братья!

Принц уклонился от объятий, пожал его руку и сказал:

— Дорогой, мне очень не хочется, чтобы все люди были братья. Ведь тогда моя ненаглядная жена станет моей сестрой. Да и твоя супруга тоже твоей сестрой.

Все вокруг рассмеялись, и принц тем самым пресек попытки пьяного братания. А про себя он отметил, что демократические и республиканские идеи явно проникли в среду колонистов. "Ну ничего, реальная жизнь быстро развеет эти иллюзии. Люди поймут, что лучше повиноваться умному вождю, чем свободно попадаться на аркан степнякам либо в рабство к горцам". Кисса, которая была рядом, саркастически улыбнулась при словах о сестре. Мужик, получив рукопожатие от принца, кинулся к ней и завопил:

— Признаю свою ошибку! Я не хочу, чтобы ты была моей сестрой!

— Ну в этом-то случае ты только выиграл бы, — ехидно пригвоздила его Кисса. — Ведь все равно меня завоевать тебе было бы невозможно.

Неожиданно для всех крестьянин выдал остроумный ответ и даже со стихами:

— Прекрасная, сейчас, глядя на тебя, я могу хотя бы мечтать о твоей любви. А будь ты моей сестрой, не мог бы даже этого. Послушай, что я тут попытался сложить:

Яркой красою

Я наслаждаюсь сейчас.

Это сиянье

Слепит глаза мне,

Но я свободен мечтать.

Кисса и принц были поражены. Люди уже переходили в другое состояние. Кисса вдруг обняла мужика и крепко его поцеловала. У того дух захватило, и он буквально остолбенел. А принц предпочел использовать ситуацию как можно полнее:

— Граждане! Видите, как вы изменились всего за три месяца! Мог ли этот крестьянин, кстати, как, почтенный, тебя звать?

— Урс Ликарин, твое высочество.

— Так вот, мог ли полгода назад Урс Ликарин мечтать о таком поцелуе самой Киссы? А сегодня он честно его заслужил. И теперь вы хотите, чтобы все люди были братья, чтобы вы, оказавшись в новом государстве, сравнялись с тамошними варварами! Замените в песне последние две строчки на

И станем мы одним большим свободным братством,

Чтоб править честно нам всегда всем нашим царством.

Люди взревели от восторга и спели песню в новой редакции. Кисса подумала: "Да, братья-радикалы перестарались. Правильно, в новом мире нужна будет крепкая власть. Царство, в основе которого лежит братство благородных граждан. А не абстрактные свобода, равенство и братство". А явно она сказала все еще стоящему и смотрящему на нее завороженно Урсу:

— Ты сейчас можешь мечтать о большем, чем мой поцелуй. Но берегись. Правду говорят о тех, кто, будучи не подготовлен духовно, удостоился любви Высокородной, а затем сходил с ума. Я поцелую тебя еще раз и обещаю тебе: если ты будешь и дальше развиваться и станешь настоящим Высокородным, я благосклонно приму твои ухаживания. Так что учись, управляй будущими своими людьми, храбро воюй и люби тех, чью любовь ты можешь выдержать. А сейчас можешь подойти к моим ученицам. Я вижу, что пара из них уже с любопытством поглядывают на тебя, и лишь от тебя теперь зависит, сумеешь ли ты завоевать такую ночь, что будет тебе вспоминаться много лет.

И Кисса еще раз поцеловала крестьянина. Клин клином вышибают. Он пришел в себя, встряхнулся, с восхищением посмотрел на Киссу, но нашел в себе силы с достоинством поклониться и шатающейся походкой (явно пьяным не от вина) направился к женщинам.

Вечером жена сказала мужу со вздохом:

— Знала я, что нелегка доля властительницы, но не представляла, насколько. И еще я не представляла, насколько гениальное изобретение наши гетеры и насколько важную роль они играют в нашем обществе. Ведь, кажется, они есть лишь в Империи?

— Да, дорогая. Изобретение это на самом деле линьинское. Но наши предки-старки создали Высокородных, добавив еще духовности и многого другого, что является секретом наших школ и их цеха. А наш Император-основатель гениально сообразил, что этим женщинам нужно предоставить полнейшую свободу при условии, что они полностью лишены прав участвовать в политической деятельности. Так что на празднике мне нужно было очень и очень тщательно выбирать слова, чтобы не оказалось, что я говорю о политике в присутствии гетер.

— Знаешь, дорогой мой повелитель. Чем дальше, тем больше я тебя люблю, но почему-то абсолютно не ревную. Я вижу, что ты любишь меня одну, а государственные обязанности — это совсем другое дело. Но я понимаю, что их тебе приходится исполнять всей душой, иначе будет только хуже. Как ты правильно сказал, главное для нас: линии судьбы. и они у нас сплетаются все теснее и теснее. Не бойся, муж мой, я уже знаю, что никакой клеветник не заставит меня сойти с ума и начать тебе вредить.