Первая конная армия

Совершив форсированный марш, Конный корпус вышел на участок обороны 38-й стрелковой дивизии и сильным контрударом отбросил наступающие части белогвардейцев.

В связи с тем, что противник наращивал свои силы, а фронт 10-й армии очень растянулся, было принято решение начать отход стрелковыми соединениями на более выгодный рубеж обороны. Конный корпус получил задачу прикрывать отход армии и с этой задачей блестяще справился. Заняв одной дивизией оборону на рубеже Борадачи — Веревкин, корпус надежно обеспечил отход армии. Попытки противника перейти в преследование нашей пехоты завершились разгромом Атаманской и Егерьской дивизий белых.

К 1 августа 10-я армия отошла и заняла оборону на фронте Медведицкое, Верхняя Добринка, Каменка, Красный Яр.

Противнику теперь трудно было совершать охваты, так как правый фланг обороны нашей армии упирался в реку Медведицу, а левый — в Волгу. Конный корпус сосредоточился в центре оборонительного рубежа стрелковых частей. Этим расположением корпуса предусматривалось нанесение противнику фланговых ударов в нужных направлениях.

В первых числах августа в штаб корпуса, разместившийся в Тетеревятке, приехал командующий 10-й армией Клюев. После того как я доложил об обстановке на фронте армии и о последних боях с противником, Клюев информировал меня о том, что создана Особая группа войск Южного фронта, в которую включены 9-я, 10-я армии и Заволжские части; командующим группой назначен В.И. Шорин. В разговоре был затронут вопрос о сдаче 10-й армией Царицына. Клюев по-прежнему говорил, что для обороны Царицына мы не имели ни сил, ни средств, и в заключение сообщил, что 10-я армия, по решению Реввоенсовета Особой группы Южного фронта, должна отойти на рубеж обороны по реке Карамыш. Здесь части армии приведут себя в порядок и получат пополнения, прибывающие в Саратов с Восточного фронта.

С рубежа реки Карамыш, как сказал Клюев, 10-й армии предстоит начать контрнаступление.

5

Несмотря на значительные потери, понесенные в бою под Котово, конный корпус Секретева, пополненный свежими силами, вновь перешел в наступление.

Наступая вдоль берега Медведицы на Медведицкое, части генерала Секретева столкнулись с правофланговыми частями нашей 4-й дивизии. После короткого ожесточенного боя белогвардейцы начали отходить, но в результате удачного маневра 4-й дивизии оказались прижатыми к Медведице и понесли большие потери.

Не успели части дивизии отойти в место своего прежнего расположения, как на Медведицкое перешел в наступление корпус генерала Улагая. Снова завязался ожесточенный бой. Он закончился тем, что корпус Улагая бросил всю свою артиллерию и бежал по левому берегу Медведицы в юго-западном направлении.

Однако и после поражения Улагая белые не прекратили попыток прорвать фронт 10-й армии. 4 августа на рассвете силами корпусов генералов Покровского и Шатилова они повели наступление вдоль железной дороги в направлении Каменки. Конному корпусу было приказано выдвинуться к левому флангу армии и нанести удар противнику в направлении Грязнуха, Каменка.

5 августа, сосредоточившись на левом фланге армии, корпус перешел в контрнаступление и, выйдя в тыл корпусу Покровского, смял его боевые порядки, а затем начал преследование. Отступая в направлении Усть-Грязнуха, противник понес большие потери в людях и оружии. Корпус Шатилова, наступавший правее корпуса Покровского, вынужден был перейти к обороне.

После этого наступило затишье. Чувствовалось, что белые на фронте 10-й армии выдыхаются и инициатива начинает переходить в наши руки. Конный корпус вернулся в место своего прежнего расположения. Штаб его разместился в Верхней Добринке. Части корпуса вновь стали с успехом применять тактику налетов на войска противника, расположенные в населенных пунктах, не давая им покоя ни днем, ни ночью. Вскоре я узнал от пленных, что корпус Мамонтова снят с нашего фронта и переброшен в западном направлении.

Вечером 8 августа я вышел из штаба корпуса и направился в 20-й полк, расположенный неподалеку. В этом полку служили мои земляки: платовцы, мартыновцы, орловцы. Подходя к домику, занимаемому штабом полка, я встретил своего соседа по Платовской Филиппа Новикова. Будучи начальником разведки полка, он часто исполнял должность начальника штаба полка.

— Ну как дела, начштаба? — спросил я, здороваясь с Филиппом.

— Какие там дела! — недовольно ответил он. — Требуют разные сводки, а бумаги нет, писарями работать никто не идет. А тут еще Кондрат Степанович работать мешает…

— Как это мешает? Он же ранен, больной лежит.