Первая красавица

К л а н я (обидчиво). Нашел пример. Отдай книжку, это дедушкина.

П е т ь к а. Книжку завтра отдам. (Важно, засовывая руки в карманы.) Хорошо вам, девкам, военной службы знать не надо. Другое дело мы.

К л а н я. Подумаешь, фасоня! (Оглядывает Петьку.) Чего ты тут делаешь?

П е т ь к а. Егора жду. Мы с ним сейчас на рыбалку идем. Федька Глушков идет. Костер разведем. Картошки возьмем, печь будем.

К л а н я. И я пойду.

П е т ь к а. Тебе нельзя.

К л а н я. Почему?

П е т ь к а (важно). Мы одни мужики будем.

К л а н я. Ах так, пущай тогда мужики свои книжки имеют! (Выхватывает у Петьки книжку.) У, задавала! Фасоня! (Убегает.)

П е т ь к а. Кланя! (Махнул рукой.) Уже обиделась. Ба-ба! (Оглядывается по сторонам.) Егор! Ух, жисть! (Берет удочки, убегает.)

Из-за амбара выходит  Б о г у н о в, навстречу ему с ведрами на коромысле появляется  Н а с т я.

Б о г у н о в (удивлен). Настя! Анастасия Антиповна!

Н а с т я (вздрогнув). Егор! (Потупясь.) Приехали, Егор Васильевич! (Ставит ведра.)

Б о г у н о в. Приехал, Анастасия Антиповна.

Пауза.. Издалека ветер приносит чью-то песню: «Снова замерло все до рассвета…»

Н а с т я (грустно). Уж вы и по отчеству сразу…

Б о г у н о в. Как же иначе. Ведь вы теперь замужняя.

Н а с т я. Замужняя — значит, чужая. Замужней и слово хорошее сказать жалко?

Б о г у н о в (задумчиво). Слово? Что теперь слово. Души не жалко было. Вот ехал сюда, столько думал сказать, а пришел, и говорить нечего. Душа у меня сгорела.

Н а с т я. Скрытная у вас душа, Егор Васильевич.

Б о г у н о в. Скрытная? Не знаю.

Н а с т я. А я вас ждала, долго ждала. Думала, вспомните, хоть слово напишете. Гордость вас заела. Пустяшная гордость, Егор Васильевич. Через нее да через скрытность вашу все так и получилось.

Б о г у н о в. Обидели вы меня тогда, Настя. Может, и не хотели, а обидели. Семена в моих глазах возвеличивать стали. Ни к чему вы ему были. С Ольгой он ходил. Так уж, глаза завидущие.

Н а с т я. Непонятны вы для меня были. Бывало, на народе такой разговорчивый, веселый, а встретимся — молчите все больше. Смотрите и молчите. Уж я и на картах сгадаю, и так разузнать стараюсь, ревностью вас испытать хотела. Разжечь разожгла, а погасить-то и не сумела. Плохой вы ухажер, Егор Васильевич! Ну, да жизнь-то у вас еще впереди. Полюбите еще, женитесь. Позабудете про былое, про обидное.

Б о г у н о в. Нет, Настя. Так просто не забудешь. Мечты я на этом строил. Сюда ехал, только и думал: встречу, все иначе будет. (Грустно.) Все иначе и получилось, ой как иначе!

Пауза.

Н а с т я. Полно, Егор Васильевич! Устраивайте свою жизнь. Будете заходить. Семен к вам ничего дурного не имеет. Если хоть сколько меня уважаете, не ругайтесь вы с ним. Все мы тут виноваты. Вы-то ведь всех рассудительней, что вам обиду таить.

Б о г у н о в. Обижен я на себя, Настя! На себя больше всех.

Пауза.

Стоим-то мы не долго? Люди бы про вас чего плохого не подумали.

Н а с т я. Что люди? Людям осудить легко, понять трудно. (Берет ведра.) Счастливой жизни вам, Егор Васильевич. Дайте я вам с ведрами дорогу перейду.

Б о г у н о в. Спасибо, спасибо вам за все.

Настя уходит. Богунов долго смотрит ей вслед. Неудержимо нарастает песня. Вбегает  П е т ь к а.

П е т ь к а. Егор! Ты здесь? Ну, пошли! Вот я удочки взял. Картошки… Костер разведем. Федька Глушков с нами идет!

Б о г у н о в (задумчиво). Знаешь, Петя, пойдем мы с тобой в другой раз.

П е т ь к а (разочарованно). Почему?

Б о г у н о в (обнимая брата). В другой раз пойдем.

З а н а в е с

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Клуб колхоза «Красный партизан». Общее собрание колхозников. За столом — правление колхоза. В том числе  К а р а г и н,  К у с ь к о в. Присутствует секретарь райкома КПСС  Ш и р о н и н. Л е н а  ведет протокол. Зал набит народом. На скамейках сидят колхозники. Среди них  Б о г у н о в,  И г н а х и н,  д е д  А н т и п,  Н а с т я. Видно, что собрание идет уже давно, накурено, у многих усталый вид.