Первая красавица

– И что конкретно ты хочешь обсудить? – Луис старательно изображал непонимание, чувствуя, как разделявший их стол превращается в настоящую пропасть. Он так привык к ее мягкости и податливости, к тому, что она постоянно стремится позаботиться обо всех мелочах… Холли всегда была такой нежной, женственной… Наверное, именно поэтому он и открывался перед ней так, как еще ни разу не открывался ни перед одной женщиной, но этот разговор… Неужели он ее теряет?

– Я еще ни разу не была у тебя дома, – задумчиво протянула Холли.

– Ты ни разу не говорила, что хочешь там побывать. – А сам он, понятно, никогда этого не предлагал.

– Ты знаешь обо мне решительно все, но я о тебе знаю совсем немного.

– Ты знаешь все, что имеет значение.

– Но ты никогда не говоришь со мной о работе. О мечтах, надеждах, планах на будущее.

– Холли, стоит мне только упомянуть компьютеры, как ты сразу же уносишься куда-то в облака, лишь бы меня не слушать. Ты же сама говоришь, что это бесполезные игрушки, не стоящие потраченных денег, так к чему нам тратить время, обсуждая совершенно неинтересную тебе тему?

– Я и не предлагаю тебе обсуждать компьютеры, но почему ты никогда не говоришь о своих коллегах? Какие они? С ними весело? Готова поспорить, что вся женская половина отдела от тебя без ума… – Холли постаралась беззаботно рассмеяться, но где-то в глубине души задумалась, не нашла ли она истинную причину его молчания. Может, все дело в этом? Луис такой очаровательный, в него же наверняка влюблены все знакомые девушки…

– Ты напрашиваешься на комплименты?

Так, стол между ними явно лишний. Поднявшись, Луис обошел досадное препятствие и сел рядом с Холли. Вот так уже лучше, теперь он может в любую секунду к ней прикоснуться.

– Ты для меня единственная, так что я при всем желании просто не смогу говорить с тобой о других женщинах. – И, как ни странно, это действительно так. Еще ни разу в жизни Луис не испытывал к женщине такого притяжения, что и думать забыл обо всех остальных представительницах прекрасной половины человечества. – Я все время думаю лишь о тебе. – Осторожно высвободив у нее из пальцев бокал, Луис притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы, снова расстегивая проклятые пуговицы.

Но как именно он о ней думает? Как об очередной любовнице? Или как о женщине, с которой готов провести остаток жизни? Но если он действительно готов разделить с ней всю свою жизнь, почему они еще ни разу об этом не говорили?

– Об этом тебе точно переживать не стоит, – хрипловато выдохнул Луис, чувствуя, что с каждой секундой возбуждается все больше и больше. Неужели она всерьез думает, что ему есть хоть какое-то дело до других женщин, когда он так явно и недвусмысленно реагирует на нее саму? Снова обнажая все еще чуть припухшую от его ласк грудь, Луис окинул округлые прелести хозяйским взглядом.

– Я и не переживаю. – Что это с ней? Она стоит перед ним в полурасстегнутом платье, но, вместо того чтобы с головой окунуться в волны желания, она лишь мимоходом отмечает томление между ног и чувствует себя совершенно неудовлетворенной. – Я знаю, ты считаешь меня привлекательной…

– Слишком слабо сказано.

Отвернувшись, Холли принялась накрывать на стол, и Луис дорого бы дал, чтобы узнать, о чем она сейчас думает. Ей явно что-то не нравится, но что? Если бы он только знал, наверняка смог за пару минут рассеять все ее сомнения и тревоги.

– Давай помогу, – предложил он, поднимаясь, но Холли сразу же слегка отстранилась.

– Зажги свечи на столе. – Холли снова вспомнила о так и оставшихся на дворе закусках и о разговоре, который она все еще надеялась повернуть в нужное русло. Когда все было готово, она снова уселась за стол. – Наверное, я просто пытаюсь сказать, что мы близки уже больше года, и я… я думаю, что должна так же глубоко войти в твою жизнь, как ты вошел в мою…

– Тебя не устраивает, как я с тобой обращаюсь?

– Нет, и я этого не говорила. Но ты уже встречал всех моих коллег и большинство друзей, но из твоего круга общения я никого не знаю. – Дрожащей рукой Холли отрезала себе кусок запеканки, на которую убила два часа, но теперь старательно приготовленное лакомство казалось ей ничуть не вкуснее засохшей подошвы, а свечи, призванные придать вечеру элемент романтики, совершенно не справлялись со своей задачей.

– Что бы ты там ни говорила, но вся твоя речь как раз и сводится к тому, что я неправильно с тобой обращаюсь! – прорычал Луис. Ну зачем она так старательно пытается испортить вечер? – Вот только когда ты заболела после вечеринки, я специально взял отгул на три дня, чтобы присматривать за тобой.

– И я очень тебе благодарна. – Вот только ей стало лучше уже на второй день и оставшееся время они почти не вылезали из кровати, оставив приют на Энди и помощников.