Первая красотка в городе

Я допил кружку и отправился на свою государственную службу…

Через несколько дней у себя в почтовом ящике я обнаружил записку:

10:45 утра, понедельник

Хэнк

Сегодня утром в почтовом ящике я нашел записку от Черри Хайанс. (Меня не было дома все воскресенье и ночь на понедельник.) Она говорит, что дети у нее, что она болеет и у нее крупные неприятности по адресу Дуглас-Стрит, – - – -. Я не могу найти Дуглас-Стрит на этой ебаной карте, но хотел дать тебе знать об этой записке.

Барни

Пару дней спустя зазвонил телефон. Не тетка в течке. Барни.

– Эй, Джо Хайанс в городе.

– Мы с тобой – тоже, – ответил я.

– Джо вернулся к Черри.

– Вот как?

– Они собираются переезжать в Сан-Франциско.

– Давно пора.

– Газета для хиппи провалилась.

– Ага. Прости, что у меня не получилось. Надрался.

– Нормально. Но послушай, мне сейчас одну статью заказали. Как только закончу, я хочу с тобой связаться.

– Зачем?

– У меня есть спонсор с пятьюдесятью штуками.

– С пятьюдесятью?

– Ну. Реальные деньги. Он хочет это сделать. Он хочет начать еще одну газету.

– Держи меня в курсе, Барни. Ты мне всегда нравился. Помнишь, как мы с тобой закиряли у меня в четыре, проговорили всю ночь и закончили только в одиннадцать утра?

– Ага. Дьявольская ночка была. Для старика ты кого хочешь перепьешь.

– Ну.

– Как только я эту херню закончу, дам тебе знать.

– Ага. Держи связь, Барни.

– Буду. А ты тем временем просыхай.

– Конечно.

Я сходил в сортир и прекрасно просрался по пиву. Потом лег в постель, сдрочил и заснул.

ЖИЗНЬ И СМЕРТЬ В БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЙ ПАЛАТЕ

Скорая была переполнена, но мне нашли место на самом верху, и мы двинулись. Я блевал кровью в больших количествах и боялся, что наблюю на людей ниже меня. Мы ехали и слушали сирену. Звучала она в отдалении, как будто и не от нашей кареты.

Мы ехали в окружную больницу – все вместе. Бедные. Объекты благотворительности.

С каждым что-то не так по отдельности, и некоторые оттуда уже не вернутся. Общее в нас только одно – мы все бедны, и шансов у нас немного. Нас туда упаковали. Я никогда в жизни не представлял, что в скорую помощь может войти столько людей.

– Господи Боже мой, ох Господи Боже мой, – доносился до меня снизу голос черной тетки. – Никогда не думала, что со МНОЙ так будет! Никогда не думала, что такое будет Господи…

Мне так не казалось. Уже некоторое время я заигрывал со смертью. Не могу сказать, чтоб мы были закадычными приятелями, но знакомы неплохо. Она придвинулась ко мне чуть поближе и чуть побыстрее в ту ночь. Звоночки звенели:

боль саблями тыкалась мне в живот, но я не обращал внимания. Я считал себя крутым парнем, и боль для меня – просто невезуха: я ее игнорировал. Боль я просто заливал сверху виски и продолжал заниматься своим делом. Моим делом было напиваться. Виски-то меня и доконало: надо было держаться вина.

Кровь, идущая изнутри, – не такого ярко-красного цвета, как, скажем, из пореза на пальце. Кровь изнутри – темная, лиловая, почти черная и воняет хуже говна.

Вся эта жизнетворная жидкость – и смердит похлеще пивного говна.

Я почувствовал, как подступает еще один спазм рвоты. Ощущение такое же, будто блюешь пищей, и когда выходит кровь, становится легче. Но это всего лишь иллюзия… каждый извергнутый глоток крови только ближе подводит тебя к Папе Смерти.

– Ох Господи Боже мой, никогда не думала…

Кровь подступила, и я удержал ее во рту. Я не знал, что делать. С верхней полки друзей внизу вымочить можно только так. Я держал кровь во рту, пытаясь что-нибудь придумать. Скорая свернула за угол, и кровь закапала у меня из уголков рта. Что ж, соблюдать приличия нужно даже при смерти. Я взял себя в руки, закрыл глаза и заглотил кровь обратно. Стало тошно. Но проблему я решил.

Надеялся я на одно – что мы скоро приедем куда-нибудь, где можно будет стравить следующую порцию.

Ни одной мысли о смерти, на самом деле, у меня не было; единственными мыслями были (была) вот какая: это ужасно неудобно, я больше не контролирую происходящее. Шансы сузились, тобой помыкают, как хотят.

Скорая доехала, я оказался на столе и мне начали задавать вопросы: каково мое вероисповедание? где я родился? не задолжал ли я округу $$$ за предыдущие визиты в их больницу? когда я родился? родители живы? женат? ну и прочее, сами знаете.

С человеком беседуют, будто он в полном здравии; даже вида не подают, что подыхаешь. И явно не торопятся. Успокаивать-то оно успокаивает, но поступают так они не поэтому: им просто скучно и совершенно наплевать, подохнешь ты, взлетишь или перднешь. Хотя нет, последнее бы им не понравилось.

Потом я оказался в лифте, и дверь открылась, по всей видимости, в какой-то темный погреб. Меня выкатили. Положили на кровать и ушли. Непонятно откуда возник санитар и дал мне маленькую белую пилюлю.

– Примите, – сказал он. Я ее проглотил, он дал мне стакан воды и испарился.