Первая кровь

— Пацаны! — вмешался Петька, приподнявшись в кровати на локтях. — Вы чего как с цепи сорвались? Собачитесь напропалую!

— Да потому что псы! — фыркнул Вовка. — Потому и собачимся, и с цепи рвемся…

— Пацаны, вы не обращайте на Вовку внимания, — попросил Незнанский. — Ему развеяться надо. Знаете же, что он нормальный пацан.

— Нам всем развеяться не помешает! — согласился с Петькой Семка Вахромеев. — Э-эх, и оторвуся я в городе!

— Везет вам, хлопцы! Завидую, — произнес Петька. — Так это, на построение не опоздаете? Идите уже!

— Точно, побежали! — спохватился Славка.

— Побежали, — усмехнулся Вовка, накидывая шинель и пристраиваясь к костылям.

На плацу уже толпился народ, кричали наставники, выстраивая курсантов по позициям. Вовка, Славка и Семка подошли к своему взводу.

— А, калеки, — заметив «пополнение», пошутил Михаэль. — Молодцы, что появились! Но в строй я вас не поставлю, — предупредил он, — не хочу общую картину испортить. Начальство из Киева должно вот-вот подъехать, — пояснил он. — Так что сильно не отсвечивайте. Встаньте вон там, где штатские собрались, — указал он рукой. — Ну а после построения — ловите машины, если пойти в увольнение не расхотелось. А сейчас сгиньте с глаз моих — некогда!

— Яволь, герр Сандлер! — Мальчишки поспешили слиться с толпой приглашенных, кучковавшихся у небольшой трибуны. Для особо важных персон были приготовлены деревянные скамьи, занятые в основном женщинами и детьми. Мальчишки обошли их и пристроились за спинами гостей. Наконец весь личный состав школы был выстроен на плацу в виде большой буквы «п». Старший мастер-наставник Франц еще раз внимательно оглядел строй и, видимо, остался довольным.

— Все готово, герр оберстлёйтнант! — доложил он Нойману, нервно меряющему шагами плац. — Не волнуйтесь: все будет отлично!

— Твои бы слова, да… Знаешь же, кого ждем?

— Так точно, знаю: гауляйтера Отто Розенбурга, киевского обер-бургомистра Густава Кранца.

— Вот-вот, — недовольно скривил губы начальник школы, — скажу тебе честно, Роберт, это те еще интриганы! Ради собственных амбиций способны на любую пакость… Ох, не к добру это внимание, ох, не к добру. Рано еще наших щенков проверять, как бы не отчебучили чего… непотребного.

— Не отчебучат, будьте спокойны, — заверил Роберт Ноймана. — Да и проверяют, скорее всего, нас с вами…

— Так о том и речь, Роберт! Желающих занять наши тепленькие места — пруд пруди! А при малой толике везения и хороших результатах можно высоко взлететь — в Берлине на нас возлагают большие надежды. Перспективы, будь они неладны!

— Оно и понятно, герр Нойман, — понимающе кивнул Франц, — структура Hilfspolizei [81]себя уже давно дискредитировала: сплошной сброд! Поддержкой населения они не пользуются: взятки, грабежи, погромы… Была еще какая-никакая польза, покуда партизаны в лесах не перевелись. А заменить их пока некем.

— Согласен. В РОНА Каминского и РОА Власова [82]такие же ублюдки…

— Герр Нойман, едут! — запыхавшись, доложил начальнику школы один из курсантов, стоявших в карауле у ворот.

— Школа, внимание! — зычно крикнул Франц.

Гул и шевеление в рядах курсантов мгновенно прекратились — Роберт Франц хорошо поработал, красочно обрисовав, какие последствия ждут нарушителей порядка.

На украшенную флагами и штандартами с имперской символикой территорию школы в сопровождении вооруженных мотоциклистов неспешно въехали два огромных черных «мерседеса». Сверкая лакированными боками и пуская солнечные зайчики никелированными решетками радиатора, автомобили нарезали по плацу круг почета и остановились напротив кучки преподавателей спецшколы. Задние двери автомобилей распахнулись, и из машин вальяжно вышли имперские чиновники, облаченные в шинели коричнево-золотистого цвета.

— Вот и «золоченые фазаны» [83]пожаловали, — вполголоса произнес старший мастер-наставник.

— Век бы их не видать, — также вполголоса отозвался Нойман.

— Школа! — по-немецки рявкнул Франц. — Смирно!

Нойман, чеканя шаг, подошел к гостям:

— Хайль Гитлер, господа!

— Хайль, — лениво отозвались «господа», демонстрируя всем своим видом иерархическую пропасть, разделяющую начальника спецшколы для неполноценных и верхушку чиновничьего аппарата Рейха.

— Герр рейхскомиссар, — невозмутимо доложил Нойман, не обращая внимания на столь явную демонстрацию пренебрежения, — военная спецшкола для неполноценных «Хундюгендс» на торжественное построение, посвященное празднованию двадцать пятой годовщины Национал-социалистической революции в Германии, выстроена! Начальник школы — оберстлёйтнант Бургарт Нойман!

— Гут! — мельком пробежавшись по стройным рядам мальчишек, произнес Отто Розенбург. — На первый взгляд… — немного подумав, добавил он. — Правда, Густав?

— Да, неплохо, — согласился обер-бургомистр Кранц. — Научить этот малолетний сброд унтерменшей чему-нибудь — большой труд! Но, как говорят эти русские: и зайца можно выучить курить. Посмотрим завтра, на что они действительно способны…