Первая кровь

– Ох, есть, есть! Сын построил, всё по чудному как-то, но греет на зависть соседям! Вчера Самойловы мылись, но я на ночь воды дотаскала и дров подкинула, там и сейчас, наверное, тепло, и горячая вода есть. Будете мыться?

Вообще-то я действительно хотел просто ополоснуть морду лица, чтобы убрать с кожи неприятную липкую пленку, которая была нежелательным последствием наших «приключений». Чикатило всё же заставил меня несколько раз покрыться неприятным потом. А у Аллы, наверное, до сих пор в волосах мусор с той тропинки, да и белье ей надо бы поменять – все мои знакомые женщины были очень чистоплотными существами, возможно, это вообще свойственно прекрасному полу.

Но идея полноценной помывки в баньке – пусть в простой и деревенской – меня воодушевила. Это позволит переключить Аллу на другие заботы.

– Мне ужасно неловко так вам надоедать… – начал я, надеясь, что меня сейчас начнут уговаривать.

На самом деле мне не было неловко, я уже был согласен на всё, что может предложить эта деревенская волшебница. Баня – это то, что сейчас было нужно Алле гораздо больше, чем любые мои слова. Слова не могли её успокоить, а вот горячий пар мог убрать лишние переживания из её головы. Но я готовил почву для последующей оплаты, потому что пользоваться благами цивилизации даром не хотел. Да и старушке лишние деньги вряд ли помешают – у меня были какие-то смутные воспоминания о размере нынешних пенсий. Они, кажется, были побольше тех, что получали пенсионеры в моем будущем – в относительном выражении, конечно, – но всё равно маленькими.

Бабушка ожидаемо стала настаивать, а я быстро согласился – чтобы не трепать языком попусту, теряя время.

– Я сейчас, предупрежу подругу, – сказал я и открыл дверцу машины.

Бабушка понятливо пошла к своей калитке.

– Ал, у нас праздник, – сказал я, плюхнувшись на сиденье. – Добрая бабушка разрешила нам воспользоваться её баней. И обещала накормить.

– Зачем? – она посмотрела на меня удивленно.

Я её понимал. Совсем недавно мы обсуждали достаточно жуткие вещи, а тут вдруг появилась какая-то баня.

– Чтобы плохие мысли из головы ушли, – объяснил я. – Да и нельзя, чтобы мы в Ростове выглядели как два бомжа… так нам даже билеты не продадут.

– Как кто?

«Черт».

– Ну такие… опустившиеся люди… это сокращение – без определенного места жительства, б, о, м и ж. Иногда употребляется, в Америке таких полно, им даже помыться негде, – выкрутился я. – А нас ждет пар, жар и горячая вода. Так что собирай наши полотенцы и прочее бельё. У нас праздник.

– Я не моюсь в банях, – гордо сказала Алла.

– Сегодня хороший денёк, чтобы начать делать это, – я меланхолично пожал плечами. – Воспринимай это как утренний душ. Мы сутки в машине, давай немного освежимся. Горячая вода – она успокаивает, я читал.

Она фыркнула.

– Читал он! Не хочу я…

– Это не обсуждается! Хотя бы умоешься и прическу в порядок приведешь.

Это было запретный прием – я намекал на то, что Алла выглядит не очень. Девушки такое на дух не переносят и готовы на всё, чтобы доказать свою красоту и привлекательность. В том числе и на применение неконвенционального оружия.

Но я не стал дожидаться, пока к ней вернется дар речи, в темпе выбрался из машины, напомнил про полотенчики и пошел к терпеливо ожидающей меня бабушке.

Домик у неё на участке, скрытый с дороги большими кустами с ярко-белыми цветками, которые потом превратятся то ли в сливы, то ли ещё во что, оказался очень аккуратненьким. Привычный пятистенок, он был выстроен из ошкуренных бревен, покрыт оцинкованным железом и даже имел крыльцо – не самый необходимый элемент деревенских домов, насколько я знал. За домом виднелся такой же бревенчатый сарай, но его покрывала простая солома. А мы пошли налево, к одиноко стоящей у ограды участка крошечной хижине – уже каменной, с плоской крышей и торчащей из неё трубой. Из трубы шел легкий белесый дымок.

Внутри баня выглядела значительно просторнее, чем снаружи, хотя всё равно оставалась крошечной. Небольшой предбанник с лавкой и вбитыми в стены гвоздями вместо вешалок и с небольшим окошком, выполняющим неведомую функцию – наверное, служило аварийным освещением, которое работало только днем. Парилка была размером два на два метра, но часть этого квадрата занимала небольшая печка, дрова в которую следовало подкидывать из предбанника. На уступе печки стоял плоский железный бак с краном внизу – это было, по всей видимости, горячее водоснабжение. Внутри печки, на пути горячего воздуха, была устроена выемка, заполненная округлыми камнями – похоже, импровизированный генератор пара. И ещё один угол занимал большой бак с водой и висящим с краю ковшиком. А на стене висел простой эмалированный тазик.