Первая кровь

– Загубленного?

– Ну да. Мы бы с тобой пошли после концерта к метро, обменялись бы впечатлениями, познакомились бы поближе и всё такое, – меня немного несло, но я не хотел останавливаться. – А потом я бы проводил тебя до дома, ты бы пригласила меня зайти, познакомила с родителями…

– С бабушкой, – поправила она. – Я с бабушкой живу.

«А родители?»

– …познакомила бы с бабушкой, – не отвлекаясь, продолжил я. – Ну а дальше всё, как полагается…

– Что полагается, фантазер? – меня стукнули по плечу.

Уворачиваться я не стал. Мне нравились эти удары, да и болезненными они не были. Сил у Аллы было недостаточно, чтобы пробить мою толстую шкуру.

– Всё, – я развел руками так, словно хотел обнять девушку, и она на секунду замешкалась. – Кино, вино, домино и поездка на трамвае.

– Да ну тебя!

– Ну меня, – покорно согласился я. – Так ты чего здесь? Надеюсь, нас не ждет сегодня ещё один концерт ленинградских подпольных музыкантов?

– Нет, не ждет, – она замолчала и очень внимательно посмотрела на меня.

– А что ждет?

– Бабушка.

Ответ Аллы поставил меня в тупик. В каком смысле – бабушка? При чём тут вообще бабушка? В итоге я сам уставился на девушку, ожидая хоть какого-то объяснения.

И Алла сдалась.

– У бабушки сегодня день рождения. Обычно она ничего не празднует… только на День Победы с подругами собирается… но тут чего-то загорелось. И уже неделю требует, чтобы я привела тебя.

– Меня? Зачем? – моё удивление совсем не было наигранным. – Что ты ей там наговорила, женщина?

– Ой, да ну тебя, – а вот сейчас я увернулся от острого кулачка, потому что заранее просчитал её реакцию. – Ничего я ей не наговорила, ей этого не надо, у бабули опыт, которого у нас никогда не будет. Думаю, она тебя из окна увидела, когда мы с тобой тогда… ну… прощались.

Да, со стороны наше прощание выглядело достаточно забавно.

– Ну прощались и прощались, – я пожал плечами. – Мало ли как люди прощаются.

– У неё глаз наметанный и рука набитая, уж поверь, – грустно сказала Алла.

– А кто у нас бабушка?

Захаров уже снял своё «Обыкновенное чудо», так что я не удивился бы, если бы услышал в ответ, что бабушка у нас волшебница.

– Она в органах служила, всю войну прошла, два ранения и всё такое…

«Уж лучше бы бабушка была волшебницей», – с тоской подумал я. В этой Москве хоть кто-то не служил в органах? За прошедшую неделю я почему-то уверился, что мои догадки про место работы Михаила Сергеевича были верными.

– И этот человек заинтересовался скромным мной? – ядовито спросил я. – Извини, но не верю. Рассказывай дальше.

– Да нет никакого «дальше», – с каким-то отчаянием ответила Алла. – Молодой человек незнакомый, он целует любимую внученьку при расставании, водит машину – и при этом всего лишь первокурсник с какого-то левого института…

– Протестую, мой заборостроительный очень известен в определенных кругах!

– Протестуй сколько влезет, – парировала Алла. – Это не МГУ и не МГИМО, даже не рядом.

Да, мой институт расположен не на престижном юго-западе, а всего лишь в самом центре нашей столицы.

– Фиг бы с ними. И что с того?

– В общем, ей стало любопытно, кто ты такой. А если бабуле стало любопытно, то она с меня живой не слезет, пока я не удовлетворю её любопытство.

– Это всё хорошо, – констатировал я. – Только не понятно, каким тут боком я? Меня-то твоя бабушка не терроризирует.

– Это пока, – пообещала Алла. – А вот если ты откажешься от приглашения на её день рождения, то она обидится и начнет… как ты сказал? Терроризировать. Я слышала, как она с подружками обсуждала, кто из знакомых у них ещё служит.

Вот тут меня немного пробрало. Я был уверен, что Михаил Сергеевич, уважаемый, проявит какой-то интерес к моей персоне – не слишком явный, по линии своей службы и без официальных запросов. Впрочем, даже такой интерес может привести, например, к появлению в моем личном деле отметок, которые в каком-нибудь будущем могут повлиять на мою жизнь самым непредсказуемым образом. Ну а если подобный интерес реализует через своих знакомых из органов ещё и бабушка Аллы, то отметок будет уже две, и вот они могут привести к тому, что следующий новый год я встречу в горах солнечного Афганистана. Конечно, была надежда перекантоваться до тех благословенных времен, когда любым органам станет не до отметок в личных делах студентов – буквально через пару лет Горбачев найдет им много работы не по профилю. Но испытывать судьбу мне не хотелось.

– Да, серьезный подход. Что ж, пойдем сдаваться твой бабушке. Она хоть не жарит пионеров в печи на ужин?

– Дурак! – Алла, кажется, серьезно обиделась за свою бабулю.

– Да шучу я. Показывай дорогу, Вергилий.

– Вергилий?

– Не бери в голову, – отмахнулся я. – Пойдем уже. Раньше сядем, раньше выйдем.

Я уже смирился с тем, что «За рубежом» меня сегодня не дождется. Но и затягивать знакомство с бабушкой я не хотел. У меня всё-таки скопилось в голове и в тетрадке слишком много информации, с которой нужно было поработать. Я собирался начать в субботу, но кто мне может запретить сделать это в пятницу?

Глава 9. Бабушки и дедушки