Первая леди для Президента

Мне подали красный плащ, похожий на костюм актеров массовки.

Сердце не просто бешено забилось, оно как будто взорвалось, я вскочила с места, кутаясь в плащ и дрожа от предчувствия и предвкушения, натягивая капюшон как можно ниже. Моя копия села в кресло, и, когда я вышла, шторы снова разъехались.

Меня вывели не в фойе, а повели какими-то коридорами, куда-то вглубь здания. Я шла очень быстро, не глядя под ноги и спотыкаясь.

– Не поднимайте голову. Смотрим в пол! – скомандовал сопровождающий, когда мы прошли мимо охраны и каких-то людей.

Передо мной открыли дверь, я вошла внутрь помещения и охнула, когда меня сильно сдавили горячие руки.

И…его лицо оказалось настолько близко, насколько я не могла и мечтать. Прямо передо мной, касаясь щекой моей щеки. Он не сказал ни слова, несколько секунд бешеного взгляда и жадно впился в мой рот, впечатывая меня в дверь и сжимая мое лицо обеими руками, тяжело выдыхая мне в рот и шепча мне прямо в горло срывающимся голосом.

– Мне было надо тебя…надо, слышишь? Сейчас!

***

А мне надо его! Боже как же мне его надо!

Сегодня ночью я видела сон. Сегодня ночью мне снилось как я …как я пришла на то страшное безликое кладбище. Как я иду между могилами. Как смотрю на пустые досточки. В моем сне нет имен, нет дат. Просто пустые доски черного цвета, прибитые к деревянным палкам. И это все что осталось от живых людей, все что от них вообще завещано этому миру. Вот такие могилы…на них никто не придет и не заплачет. Их просто даже не найдут.

Но я помню, где могила…та, где он. Помню тот пригорок у высокого дерева без листвы. Оно старое, покосившееся. Она не зацвело даже весной. Вот такое сухое и мертвое стоит над бугорком с табличкой и датой смерти. И я могу прийти туда с закрытыми глазами.

И сейчас я поднимаюсь…а дерево с листиками. Они светло-зеленые, нежные, такие хрупкие, а между листиками набухли бутоны и вот-вот распустятся цветы, и я знаю теперь, что это дерево яблоня. Она раскинулась ветвями прямо над могилой. Я подхожу все ближе и ближе, и вдруг с ужасом вижу, как проваливается вниз земля, как образуется, а вместо могилы уходящая вниз воронка.

И вдруг из этой воронки вьюнками тянутся ярко-синие цветы, они скрывают под собой холм, поглощают палку с дощечкой, осыпают все вокруг невероятным синим цветом, подползая к моим ногам. И я чувствую их аромат, он наполняет мои легкие, наполняет мое сознание ликованием, потому что я больше не на кладбище. Вокруг меня целая поляна васильков. Я приоткрываю глаза и…вижу в тени ЕГО лицо, на меня смотрят эти самые васильковые глаза. Нет, они не полны арктического льда, они теплые и живые как цветы. Он стоит в полумраке комнаты за пологом постели, а когда я вскочила то увидела, как силуэт метнулся в сторону и скрылся. Вскочила и бросилась следом…но нигде никого нет и дверь заперта изнутри, окно открыто на проветривание. Никого нет. Заливаясь слезами, я падаю обратно на постель и задыхаюсь от рыданий, потому что это слишком жестокая фантазия, потому что она была настолько реальной, что я на мгновение поверила, что вижу Петра живым. Здесь, совсем рядом.

***

- Кто-то приехал.

Я вздрогнула и повернулась к Ларисе Николаевне.

- Я слышу машину. Пойду посмотрю кто там.

Кряхтя и держась за поясницу, она вышла из комнаты. Несмотря на кучу пов, каких-то там диетологов, составителей меню она готовила есть сама и закрывала консервацию на зиму.

«Роскошь роскошью, а кто его знает, что зимой будет. Помидорчики обязательно надо закрыть и варенье малиновое детям».

Я быстрым шагом подошла к окну, отодвинула белоснежную штору в сторону, на пальце блеснуло обычное золотое кольцо, заставляя сердце болезненно сжаться и невольно придать кольцо к губам, как будто вспоминая кем оно подарено и как много оно для меня значит.

Из машины, которая остановилась во дворе дома, вышел уже знакомый мне офицер. Руслан Владимирович Плетнев. Тот, который спас меня от неизвестных и привез в этот дом.