Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон

Ведь губернатор Севьер обвинил их в распутстве, в предумышленном прелюбодеянии… Джон Севьер был хорошо известен в Теннесси, имел большое влияние, как губернатор он являлся первым гражданином штата. Если уж он счел возможным обрушить на нее клевету, то какой смысл кому-либо хранить молчание о Рейчэл и Эндрю Джэксон? Ее личная жизнь превратилась в политическое оружие.

Когда острая боль притупилась и лишь пульсировала, ее мысли вернулись к Ноксвиллу и к Эндрю. Запрещение дуэли в Теннесси не остановит его: противники могут встретиться по ту сторону границы, на индейской территории. Губернатор штата и член верховного суда дерутся на дуэли за границей, — какой же будет скандал!

Путешественники и друзья, приезжавшие из Ноксвилла, привозили известия. Севьер игнорировал первый вызов Эндрю, сообщив своим друзьям, что его возраст и наличие большой семьи лишают его необходимости удовлетворить требование Эндрю. Когда друзья Эндрю посоветовали ему отказаться от дуэли из-за уважения к мантии судьи, он заявил, что готов немедленно подать в отставку. Когда Севьер не ответил на его вызов, Эндрю поместил заявление в «Газетт»:

«Всем, увидевшим эти строки, привет. Да знайте, что я, Эндрю Джэксон, говорю, публикую и объявляю всем, что его превосходительство Джон Севьер, генерал-капитан и главнокомандующий сухопутными и водными силами штата Теннесси, — низкопробный трус и подлец. Он может гнусно оскорблять, но не обладает смелостью взглянуть в лицо.

Эндрю Джэксон».

Эндрю вместе с секундантом выехал в Саутвест-Пойнт, на границе с племенем чироки. Пять дней он ждал приезда Севьера… и пять дней Рейчэл выполняла обычную ежедневную работу; опасаясь известий и в то же время не веря, что двое мужчин серьезно навредят друг другу. Ведь они слишком долго дружили, чтобы стрелять на поражение. Было много дуэлей, но лишь немногие имели серьезные последствия, в худшем случае дело кончалось раной в ноге. Противники стреляли в воздух, и их гнев улетал вслед за пулей.

Наконец пришло известие. В тот самый момент, когда Эндрю уезжал из Саутвест-Пойнта, приехал Севьер со своей группой. Во время сутолоки Эндрю вытащил свой пистолет, то же сделал Севьер, и они поливали друг друга обвинениями. Члены обеих групп тоже ругались, затем вожаки обеих групп еще раз обругали друг друга и вложили в кобуру свое оружие.

Это было завершением дуэли, но не соперничества.

5 ноября губернатор Севьер провел через законодательное собрание два законопроекта, первый из которых разделял милицию Теннесси на два района, в новом районе назначался второй генерал-майор, имеющий равный статус с генералом Джэксоном. На следующее утро губернатор Севьер назначил бывшего сенатора Уильяма Кока главой восточного отделения милиции и послал его в Натчез с пятьюстами милиционерами, чтобы гарантировать, что Испания не вмешается в передачу Луизианы Соединенным Штатам. После напряженной подготовки своих войск и приведения их в боевую готовность генерал-майор Джэксон был оставлен дома, а люди его, западного отделения лишены возможности проявить себя в выполнении задачи, к которой они готовились.

Когда Рейчэл вошла в кабинет Эндрю, она застала его в кресле; его тело обмякло, руки висели безжизненно чуть ли не до пола, лицо было серым, а обычно ясные решительные глаза подернулись каким-то странным туманом. Она видела его при всех невзгодах, неприятностях и бедах, но никогда он не был столь поверженным. Ее расстраивало то, что у него не нашлось слов, а главное, что он не мог их высказать. Севьер добился полной победы, Эндрю потерпел полное поражение… а с ним и она.

/13/

В день нового, 1804 года они сидели в одиночестве перед камином с тлевшими под золой углями. Не требовалось сложной двойной бухгалтерии, чтобы ясно представить, чем завершился их год в Хантерз-Хилл. Они пошли на предоставление значительных кредитов в своих лавках, но попытки получить с клиентов долги оказались тщетными. Шкуры и меха, соль и пшеница, табак и другие товары поставлялись вслепую, и Эндрю не знал заранее их цены, а когда товары достигали Нового Орлеана или Филадельфии, то продавались за ту цену, какую можно было получить. Хлопок в долине Кумберленда не уродился; в долине уже работало двадцать хлопкоочистительных машин, и Эндрю получал лишь небольшие заказы на очистку хлопка и на продажу. Кроме того, ему пришлось предъявить иск к своему бывшему партнеру Томасу Уотсону. Его личные счета скапливались в Новом Орлеане и Филадельфии, и задержка с их оплатой вела к росту процентов. Он должен был также выплатить наличными тысячу долларов, ссуженную ему в Ритсбурге.