Первая леди. Тайная жизнь жен президентов

Вскоре после того, как Стюарт начала работать на первую леди в 1969 году, ей позвонил Хэлдеман, сказав, что президент хочет видеть ее. Она нашла президента Никсона в маленькой гостиной рядом с Овальным кабинетом; Президент ел свой обычный творог и ананас на обед. Он попросил ее сесть и полчаса рассказывал ей о том, насколько важна Пэт и что она заслуживает хорошей прессы. «Раздобудьте все, что можно прочитать о ней, чтобы как можно быстрее узнать ее». Он сказал Стюарт, что его жена — удивительная женщина, которая многое совершила в своей жизни. Прежде чем Стюарт покинула кабинет президента, он добавил: «Постарайтесь не стать громоотводом», — тем самым признавая существование напряжения, которое, как он знал, постоянно испытывают и Восточное, и Западное крыло Белого дома.

Стюарт была замужем за сотрудником аппарата из Западного крыла, и Хэлдеман считал ее союзником в его продолжавшейся войне с Восточным крылом. «Для него Восточное крыло было проблемой, и если бы я могла держать на нем крышку, то стала бы его другом, — сказала она. — Истинные состязательные отношения в Белом доме — это мужчины против женщин». План Хэлдемана не сработал. Однажды утром Хэлдеман позвонил Стюарт и сказал: «Президенту не понравится салат». — «И что?» — спросила она. «Ну, ты должна что-то предпринять, салат недостаточно свежий». — «Боб, и что вы предлагаете?» — «Я не знаю, как, но сделай что-нибудь». Вот как работал, по ее словам, этот механизм: президент прикрикнул на Хэлдемана, а Хэлдеман накинулся на нее.

Феминистский автор и активист Глория Стейнем сопровождала Никсонов в ходе десятидневной предвыборной поездки в надежде получить интервью с президентом для журнала New York Magazine. Она была разочарована, когда ей дали доступ только к первой леди, но с удивлением обнаружила, что «она (Пэт. — Авт.) стала нравиться ей намного больше после этого интервью, чем раньше». Сначала осторожные фразы Пэт не впечатлили ее, включая ее ответы на вопросы, какой женщиной в истории она больше всего восхищается и на кого хотела бы походить. Ответ Пэт «миссис Эйзенхауэр» показался Стейнем неубедительным, и она попросила разъяснить, почему Мейми вызывает у нее восхищение. Стейнем рассказывает, что после неловкой паузы, возникшей между двумя совершенно разными женщинами, «плотина прорвалась». Неторопливым и вдумчивым тоном Пэт выразила свое возмущение самой Стейнем, тоном ее вопросов и всем ее поколением. «У меня никогда не было времени думать о таких вещах, кем я хотела бы быть или кем я восхищаюсь, или иметь идеи. У меня никогда не было времени мечтать о том, чтобы быть кем-то еще. Я должна была работать. Мои родители умерли, когда я была подростком, и мне пришлось пробиваться, чтобы окончить колледж». Она рассказала о пожилой супружеской паре, для которой она работала водителем их машины во время автопробега, организованного фирмой Packard, чтобы заработать дополнительные деньги на учебу, и как ей приходилось чинить их автомобиль, когда он перегревался в пустыне или тормоза отказывали в горах. «Я работала в банке, в то время как Дик был служащим. О, я могла бы сидеть в эти месяцы, ничего не делая, как и все, но я работала в банке, общалась с людьми и узнавала обо всех их забавных происшествиях. Теперь у меня есть друзья по всему миру. Я не сидела, откинувшись на спинку кресла, размышляя о себе или о своих идеях, или о том, чем бы мне заняться. О нет! И продолжала интересоваться людьми. Я продолжала работать». Затем она жестом указала на свою папку, разбухшую от писем, и сказала, что когда выпадет свободная минута, она обязательно ответит на каждое из них. «Никто не остается без личной записки, — продолжала она. — У меня нет времени беспокоиться о том, кем я восхищаюсь или с кем могу себя отождествлять. Мне никогда не было легко. Я не такая, как все вы…» Ее голос стих, и почти мгновенно она стала прежней и вела себя так, словно ничего не случилось. Она похлопала Стейнем по руке и сказала: «Мне очень понравился наш разговор. Берегите себя!» Стейнем была ошеломлена, но кратковременная вспышка гнева Пэт помогла увидеть ее человеческую сущность.

Перечисляя места, где ей довелось трудиться на протяжении многих лет, Пэт опустила работу в качестве рентгенолога в туберкулезной больнице на севере штата Нью-Йорк. По ее словам, это были самые «запавшие в память» шесть месяцев ее жизни. «Они не должны были этого делать, но некоторые молодые пациенты сбегали, чтобы кататься с гор на санках с рулем, и я ходила с ними». Когда ее спросили, не боялась ли она заразиться, она ответила: «У меня никогда не было ни малейшего страха перед болезнью. И возникало впечатление, будто они считают, что могут «подхватить» от меня хорошее здоровье».

= Во время пребывания в Белом доме каждую неделю Пэт получала сотни писем (а иногда более тысячи) и дорожила чтением почти каждого послания.