Первая линия. Рассказы и истории разных лет

— Мне было бы спокойнее, если бы в день состязаний он слегка прихрамывал, — осторожно сказала Черепаха. — Совсем чуть-чуть. Ничего серьезного. С тем, кто носит сандалии на босу ногу, всякое может случиться. Например, в сандалию может попасть острый камень. Или, скажем, стрела…

— Что?! — Зенон не верил своим ушам.

— Стрела, — невозмутимо повторила Черепаха. — Вражеская, разумеется. В последнее время вокруг так много вражеских стрел! Летают и летают. Когда человек идет на войну, надев сандалии на босу ногу, он подвергает себя большой опасности. И если ему в пятку попадет стрела, никто не удивится… Ну что ты так на меня смотришь? Я же не предлагаю стрелять ему в сердце. От ранения в пятку еще никто не умирал. А мне будет спокойнее.

— Ладно, — сказал Зенон, — не ной. Я поговорю с Парисом.

О Золушке

— Ну и чего ты ревешь? — спросила Фея.

— Потому что все закоооо…закоооо…кончилось!

Золушка рыдала так бурно, что едва могла говорить. И уж тем более слушать. Фея решила подождать. Пусть крестница немного успокоится.

Несколько минут спустя Золушка звучно высморкалась в передник и почти спокойно сказала:

— Он… Он был такой милый. Такой добрый. Он понимал меня без слов. И такой красавчик! Я была так счастлива. Но все закончилось, когда часы пробили полночь. И мне теперь незачем жить.

— Как это — незачем? — изумилась Фея. — Дурочка, ты что, не поняла? Ничего не закончилось, все только начинается. Принц от тебя без ума, о другой невесте и слышать не хочет. Подобрал на лестнице твою туфлю, надеюсь, у его папаши хватит ума пустить по следу хорошо обученную розыскную собаку… Ну, так или иначе, а принц всерьез намерен тебя искать. И найдет, вот увидишь. И дело в шляпе.

— А при чем тут принц? — дрожащим голосом спросила Золушка. По ее щекам снова потекли слезы, но на бурные рыдания уже не осталось сил.

— Как — при чем? — опешила Фея. — Сама же говоришь — красавчик. К тому же добрый, милый, все понимает…

— Да нет, — отмахнулась Золушка. — Принц отлично танцует, но это, пожалуй, единственное его достоинство. Я говорю о кучере.

Она достала из кармана передника толстую печальную крысу, нежно поцеловала в макушку и протянула Фее:

— Скажите, крестная, с этим что-нибудь можно сделать?

Великолепная семерка снова и снова, и снова

Примерно раз в несколько лет Крис (Юл Бриннер) узнает, что в спасенной им сотоварищи деревне опять приключилась ужасная херня. Собирает новую команду, отправляется на выручку, три-четыре ковбоя, как положено, гибнут, Крис (Юл Бриннер), как положено, остается жив, деревня, как положено, спасена, все танцуют.

Крис (Юл Бриннер) переезжает с места на место, пробует разные новые занятия, богатеет и разоряется — это ничего не меняет. Регулярные сообщения о неприятностях в роковой деревне находят его везде; однажды новость настигает его в глубине Африканского континента, в другой раз — в разгар избирательной компании, когда Крис (Юл Бриннер) баллотируется на пост губернатора Айовы. Покорный судьбе Крис (Юл Бриннер) всякий раз бросает свои начинания и отправляется спасать проклятую деревню.

Состарившись и почуяв приближение смерти, Крис (Юл Бриннер) задается вопросом: кто будет спасать деревню, когда его не станет? Не в силах смириться с печальным ответом, Крис (Юл Бриннер) собирает своих старых соратников, чудом уцелевших в предыдущих сериях. (Серий много, и всякий раз в живых кто-нибудь да остается, поэтому компания набирается вполне внушительная.) Под покровом ночи старики приезжают в роковую деревню, сжигают ее дотла, убивают все население, включая грудных младенцев, режут скот и, на всякий случай, истребляют мышей и выводят тараканов. По окончании санитарной обработки Крис (Юл Бриннер) умирает от старости на пепелище, впервые в жизни ощущая подлинное умиротворение.

Дикие лебеди

— Это выглядело… ммм… — Король замялся, подбирая подходящее слово. — Эффектно. Да, очень, очень эффектно.

— Думаю, что так, — вежливо согласился принц Карл, старший из братьев.

— Люди никогда не забудут это происшествие, — не унимался король. — Вообразите, господа, даже после того, как все мы умрем, потомки людей, бывших сегодня на площади, станут рассказывать о нас своим внукам!

— Такой исход весьма вероятен, — флегматично подтвердил принц Эдвард, не то четвертый, не то седьмой по старшинству, это король никак не мог запомнить. Когда у вас вдруг появляется целых одиннадцать новых родственников, похожих друг на дружку, как и положено родным братьям, даже их имена непросто вот так сразу выучить, а уж в каком порядке они на свет родились…

— Вы, надо думать, очень рады? — Король старался придать беседе с братьями жены непринужденный тон, создать теплую, дружескую атмосферу.

Но принцы пока были весьма сдержанны в проявлении чувств.