Первая любовь

— Да, но я не понимаю причины его поступка, — и снова Гонесс улыбнулся, разводя руками с видом полнейшего недоумения.

Валери с трудом сдерживала слезы. У нее было чувство человека, наткнувшегося на неожиданное препятствие. Причина перемены в поведении Гонесса ускользала от ее понимания.

Вначале он был вежлив, услужлив и предупредителен, но внезапно изменил тон. И теперь стоял, куря сигару и насмешливо, словно с издевкой, улыбаясь.

Валери, сама не понимая почему, сильно покраснела, повернулась и пошла в комнаты, которые занимала со своей теткой. Гонесс же вернулся в кафе и, окинув взглядом толпу, увидел Кастана, Мигуэля и многих других молодых людей.

— Красотка моя, — обратился он к Кориде, — может быть, вы обратили внимание на англичанку, посетившую кафе?

— О, конечно. Ее заметили все. Она танцевала с Кастаном, Мигуэлем и еще одним рудокопом.

— С кем? — тотчас же спросил Гонесс.

Корида надеялась услышать этот вопрос.

— Он уже ушел. Обещал потанцевать со мной тоже, но не вернулся.

— Где он работает?

— На Большом Ферале.

Гонесс подошел к группе рудокопов и начал их расспрашивать, но не мог ничего узнать.

Каллос нарушил общее веселье, ворвавшись в кафе и воскликнув, вращая круглыми от ужаса зрачками:

— Была пролита кровь, а лошадь проклятого Лео бродит без хозяина!

— Что ж, разве вам это неприятно? — прошептала Корида и добавила еще тише: — Не поднимайте шума, безумец!

— Но где же он? — отвечал Каллос с выражением гнева и страха на лице. — Если с ним что-нибудь случится, я лишусь своей службы.

Гонесс подошел к нему и вызвал его на улицу.

— Ваш новый служащий лежит наверху с раной между ребрами. А английская мисс хорошо с ним знакома. Между ними, кажется, произошла ссора. Не болтайте лишнего, а идите лучше и выпейте за мой счет стаканчик. Но только красного вина, — добавил он поспешно, боясь, что Каллос потребует дорогой коньяк.

— Благодарю вас, друг мой, — отвечал Каллос с признательностью и похлопал пальцем по носу. — Я не стану огорчаться из-за его смерти, если при убийстве присутствовала английская мисс, которая может объяснить в чем дело. Я заметил точно так же, как и вы, вероятно, что англичане доверяют только англичанам.

Гонесс кивнул. Он был общительнее обычного в этот вечер и сказал Каллосу многозначительно:

— Вот увидите, что английская мисс приехала сюда со специальной целью увидеть этого парня Лео.

XXII

«Этот парень Лео», проснувшись, почувствовал острую боль в боку. Рана причиняла сильные страдания, а тело горело, как в огне. На зов никто не явился. Позвал снова, изнемогая, так как малейшее напряжение лишало последних сил. В течение некоторого времени он глядел на грязный потолок, затем закрыл глаза и попытался уснуть, но сон бежал от него. Жажда мучила все сильнее. Позвал снова, и снова никто не ответил. В углу комнаты стоял графин с водой, и он решил добраться до него, чего бы это не стоило.

Он спустил уже одну ногу на землю, когда отворилась дверь и вошла Валери.

— Вы звали? — спросила она.

— Да, — отвечал Робин с трудом и добавил, указывая головой на графин: — Пить… воды!

Валери дала ему напиться.

— Обождите, — сказала она. — У меня в комнате есть лимоны и бутылка минеральной воды. Пойду за ними и захвачу также спиртовую машинку, чай и все остальное.

— Чай… — повторил Робин.

Она кивнула ему, слегка улыбаясь, и исчезла из комнаты. Он слышал, как легкие шаги затихли в отдалении. Но через короткое время она вернулась с маленьким чемоданчиком, который оказался настоящей походной кухней. Она вынула из него чай, концентрированное молоко, лимоны и бисквиты.

Валери зажгла спиртовую машинку, поставила на нее чайник и накрыла на стол, не забыв о бисквитах и маленькой банке с вареньем.

Тогда она сказала, размахивая пустым чемоданом:

— Одна из приятных сторон каждой болезни заключается в возможности выпить чай среди ночи. Благодаря этому болезнь кажется менее мучительной.

— Вы правы, чай подкрепляет, — отвечал Робин, и его мысли, подобно возвращающимся домой птицам, понеслись на Виктория-Род. Он увидел Меджи Энн, входящую в их комнату, когда он или Мартин бывали нездоровы, с чашкой чаю и куском обильно смазанного маслом хлеба в руках.

— Рана сильно болит? — спросила Валери.

— До известной степени, — сказал Робин коротко.

— Вы англичанин?

Он повторил со слабой улыбкой:

— До известной степени.

Какой другой ответ мог дать он?

И добавил торопливо:

— Меня зовут Лео.

В это время закипел чайник, и Валери, заваривая чай, подумала о том, что этот человек был, вероятно, наполовину француз по происхождению.

Они выпили по чашке чаю, а Робин кроме того съел бисквит с вареньем. После этого они выкурили по папироске.

Внезапно занялась заря. Небо окрасилось в сиреневые и розовые цвета, постепенно перешедшие в ярко-оранжевые. После этого на ясной синеве засияло ослепительное золото солнца.

— Какая тишина кругом, — произнесла Валери. — Можно подумать, что, кроме нас двоих, на свете нет ни одного человека.

Она стояла у открытого окна, и ее темный силуэт вырисовывался на фоне яркого солнечного света, золотившего каждый завиток волос.

Робин произнес неожиданно: