Первая любовь (СИ)

Зайдя в ванную я оперлась о раковину и сцепилась в неё руками не в силах сдержать слезы, они большими каплями падали на белую керамику, я перевела взгляд на браслет на своей руке с инициалами Д&А, сплетенными вместе, первыми буквами наших имен, когда Дима подарил мне на Новый Год в Буковели этот браслет, рассматривая его я улыбалась лежа у Димы на груди радовалась получившемуся слову «ДА». Спустя пару лет, после того как его стало, я в очередной вечер сидя на полу в слезах и ожидая очередную бессонную ночь, которые после его смерти стали обычным явлением крутила пальцами браслет и повернув руку посмотрела на инициалы, которые перевернулись сложив слово «АД», как символично подумала тогда я, а ведь действительно после его смерти моя жизнь превратилась в ад, горе и слёзы. Эти 10 лет, я не жила, я — существовала. Я не хотела ехать на съемки, я не хотела выходить из дома, ни с кем не хотела говорить и никого не хотела видеть. Я не понимала почему это произошло именно с ним? Почему такая нелепая случайность случилась именно с ним? Почему именно он зацепился за камень, непонятно почему он отклонился от трассы, вопросов было много и все без ответа. Я винила себя что все же не настояла и отпустила его на этот спуск, я не могла простить это себе, я не представляла, как теперь буду жить без него, как дышать, если в груди нет сердца, ведь сердце было с ним, а теперь его нет и душу раздирает боль, горечь и тоска! Я заперлась и спряталась от всего мира, добровольно заточив себя в темной квартире, предварительно задернув все шторы и отключив телефон, я не ела, только пила алкоголь, как я выжила тогда не знаю. Мне не хотелось выходить, ведь так я верила, что сохраниться его запах на вещах и в квартире дольше, я бредила, он мне мерещился, я протягивала к нему руку и он растворялся, а я выла и орала в тишину и пустоту квартиры, не желая отпускать его улыбающийся такой любимый и желанный образ. Если удавалось заснуть, мне всегда снились кошмары, от которых я просыпалась с криком и слезами. Однажды я проснулась от ужасного и беспрерывного стука в дверь и бесконечной трели дверного звонка. Кое-как собрав остатки сил, я поднялась с пола, шатаясь и держась за больную от алкоголя голову поплелась посмотреть кто тарабанит и звонит, открыв дверь на пороге я увидела заплаканную и изведенную Иру, увидев меня она пришла в ужас, я похудела килограмм на 10, на мне болталась футболка Димы, а свои шорты я держала рукой чтоб они не упали. Я была кожа да кости, Ира вошла в квартиру и истерически начала орать на меня.

— НАСТЯ, ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ! ТЫ СЕБЯ ВИДЕЛА???ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО РОДИТЕЛИ СХОДЯТ С УМА??? ТЫ ЗАБЫЛА, ЧТО У ТЕБЯ ЕСТЬ СЫН? ТЫ СОВЕСТЬ ИМЕЕШЬ? НЕ ДУМАЕШЬ О СЕБЕ ПОДУМАЙ О СЫНЕ И О РОДИТЕЛЯХ, ТЫ ДУМАЕШЬ ИМ ЛЕГКО??? — от Иркиного крика я скривилась и разрыдалась.

— Ира, его НЕТ! Понимаешь? Нет его! Как я теперь буду жить??? Я помню, что у меня есть сын, но мне плохо и больно, я не могу… я ничего не могу, — в конце я уже шептала, захлебываясь от слез. Ира покачала головой и крепко обняла меня, я плакала у неё на плече очень долго, она лишь гладила меня по волосам. Когда слезы вроде закончились, она повела меня в ванную раздела и засунула меня под душ, помогла вымыться, после приготовила ужин и положила немного мне на тарелку. Она осталась со мной, я слышала, как она говорила по телефону и сказала, что будет со мной до тех пор, пока я хоть немного не приду в себя. Со мной она прожила три недели, готовила, убирала и, по сути, нянчила меня, кормила чуть ли не с ложечки пока я не набрала обратно вес, обнимала и успокаивала, когда меня накрывала истерика, Ира вылила весь алкоголь что был в доме, чтобы у меня больше не было возможности забыться. Через две недели, когда я более не менее пришла в себя, Ира отвезла меня к родителям чтоб я забрала Тёму, родители ничего не сказали мне, лишь обнимали и целовали со слезами на глазах. Они знали и видели, насколько мы с Димой любили друг друга и понимали, насколько мне тяжело. С тех пор я училась жить без него.

Я для Тёмы стала и мамой, и папой. Папу он не помнил, когда Димы не стало Тёме только исполнился годик. Я часто показывала ему фотографии Димы и очень много рассказывала ему о папе. Тёма всегда с интересом слушал и задавал много вопросов. Самое тяжелое было объяснить куда делся папа и почему не приходит, я никогда не врала, всегда отвечала правду, на любой его вопрос, однажды мне пришлось ему рассказать, что случилось с папой, Тёма горько плакал.

Заново учиться жить — было тяжело, и чтобы хоть как-то ощущать его, я часто перечитывала наши с ним переписки, слушала голосовые сообщения, пересматривала фото и видео из семейного архива, мне казалось, что так он хоть чуть-чуть с нами, что так он хоть на пару минут жив. Первое время я практически не уходила с кладбища, сидела и говорила с его могилой, Ира практически силой меня оттуда забирала, уйти самой сил не хватало.