Я внимательно изучала графики, таблицы, при этом не забывая поглядывать на сотрудников отдела, которых от меня отделяла стеклянная перегородка. Я заметила, что никто не обращает на меня никакого внимания, полностью сосредоточившись на работе. Когда наступило время обеда, я уже чувствовала, что глаза готовы вывалиться от напряженной работы за экраном компьютера.
— Анжелика Андреевна, составите мне компанию за обедом? — спросил Семен Иванович, начальник отдела.
Я взглянула на экран мобильного в надежде увидеть сообщение от Алексея, но экран предательски был чист. Пытаясь скрыть разочарование, натянула улыбку.
— Конечно, — ответила мужчине на его предложение.
Мы двинулись в сторону лифтов.
— Я очень рад, что вы продолжаете дело своего отца, он бы гордился вами.
— А вы хорошо знали отца? — спросила я.
— Не могу сказать, что мы были друзьями, но общались не плохо.
— Я могу у вас кое-что спросить? — понизила голос, чтобы никто случайно не услышал нашего разговора. — Касаемо компании.
— Конечно, всё что угодно.
— Как здесь обстановка?
— Не понял? — мужчина остановился, непонимающе уставившись на меня.
— Ну, вы же знаете всю внутрянку, видите, как расходуются деньги, что приносит прибыль, а что не очень. Вы же должны знать, как распределены внутренние ресурсы, и кто берет на себя больше, чем нужно.
Мужчина немного замялся.
— Анжелика Андреевна, не рекомендую вам соваться в это. Ходят слухи, что вашего отца убили. И не исключено, что это кто-то из своих.
Последнее он сказал шепотом и двинулся дальше, оставив меня стоять посредине пустого коридора.
Я догнала мужчину у самого лифта, когда металлические двери распахнулись, позволяя нам войти внутрь кабины.
Мы были вдвоем.
— Кого стоит опасаться? — спросила я, надеясь услышать честный ответ.
— Всех.
Слово, словно молоток судьи, звучало как приговор.
— Даже Краснова? — аккуратно спросила я.
— Его особенно, — мужчина взглянул на меня по-отечески. — Не хочу пугать вас, но здесь каждый боится его. Изначально я думал, что у него просто характер тяжелый, но вы не представляете, что случилось с одним сотрудником. Выяснилось, что один паренек потихоньку выводит деньги из компании, для такой организации — это сущие копейки, но никто не знает где он сейчас. Он словно исчез.
Я с трудом слушала слова Семена Ивановича, отказываясь верить в причастность Алексея к исчезновению парня. Всё это никак не вязалось у меня с тем мужчиной, которого я знала. В памяти всплыл бухгалтерский отчет, который я видела накануне Нового года почти два года назад.
— А как давно это случилось?
— Около года назад. Парня вызвали к Алексею Александровичу и больше его не видели. Просто взял и исчез. Даже вещи свои не забрал. Жутковато.
Я не хотела верить в то, что Алексей мог причинить кому-то вред, пусть даже человеку, который проворачивал делишки за его спиной.
Двери лифта распахнулись, и я сделала шаг, чувствуя, как тело напряжено. Заставляя ноги двигаться, шла рядом с Семеном Ивановичем в сторону столовой. Мой взгляд зацепился за светлую макушку, хозяин которой уверенно пересекал холл в сторону выхода. Парень обернулся, и я увидела его лицо. Слава.
— В отпуске значит, — тихо проговорила я, мысленно ругая себя за доверчивость.
Слова Семена Ивановича и Слава, который якобы должен быть в отпуске, выбивали почву из-под моих ног. Мои нервы были натянуты, как струна, готовая вот-вот лопнуть, когда мы сидели за обедом.
— Анжелика Андреевна, вы очень напряжены, все хорошо?
— Нет, мне нужно отойти, — я извинилась и убрав за собой поднос, направилась прямиком в кабинет к Краснову.
В приемной, увидев мой настрой, секретарша вышла из-за стола, вставая перед дверью, загораживаю путь.
— Алексей Александрович очень занят, — её напуганное лицо окончательно разрушило моё терпение.
— Чем? Или может быть мне стоит спросить кем?
— Простите, Анжелика Андреевна, но он просил никого не пускать, а вас тем более, — она виновато смотрела на меня, продолжая загораживать дверь, расставив руки.
Вот кем мог Краснов гордиться — секретаршей, которая так отчаянно закрывает собой вход в кабинет.
— Хорошо, — я глубоко вздохнула, стараясь унять бурю внутри себя, чтобы не устроить концерт на радость сплетникам. — Я подожду здесь пока он не освободится.
Устраиваясь в мягком кресле, неотрывно смотрела в глаза Елизаветы, которая надеялась, что я уйду. Но я намерена сидеть здесь до тех пор, пока не увижу, с кем Краснов во время обеденного перерыва, закрылся в кабинете.
Время шло, и я смогла немного успокоиться, чтобы не думать о том, как я бросаю в лицо мужчины обвинения. С ним это не сработает, тут нужно действовать с умом. Мою истерику он воспримет, как детскую выходку, которая только подтвердит мою незрелость, а я должна доказать всем, что достаточно выросла, чтобы со мной считались, как с равной.