Первая мировая. Корни современного финансового кризиса

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Деньги как инструмент. Экономические трюки

В этой главе я воспользуюсь работой русского исследователя из Англии, потомка наших эмигрантов Андрея Константиновича Крыленко (род 1909 г.), который во время Второй мировой войны служил в британских войсках, а затем долгие годы работал журналистом на английские издания, многократно объехал всю Европу и другие континенты, встречался со многими интересными людьми, глубоко вникал во многие проблемы, и живя последние годы в Австрии, в Вене, на склоне лет, когда ему было уже далеко за 80, осмелился издать в 1997 году свою книгу под названием «Денежная Держава. Тайные механизмы истории» (М., 2002 г.). Если историк Карташев в начале 20-го века назвал сплоченное еврейское общество на нашей планете, эту национальную торгово-фи- нансовую и политическую корпорацию - государством, отсутствующим на карте нашей планеты, но, тем не менее - это государство реальное и играющее большую роль в жизни человечества, то А. К. Крыленко назвал это государство - «Денежная Держава». В сокращенной форме процитирую некоторые основные мысли из этой книги и покажу давние тенденции, - А. К. Крыленко (далее - А. К.):

«Впервые римляне отдали себя в руки евреев, когда в 3 веке приняли металлический денежный стандарт. После этого римская экономика, зависимая от поставщиков золотых слитков и поставок драгоценного металла, стала испытывать недостаток звонкой монеты, вызвавший колебания цен. Денежная напряженность усиливалась и под влиянием второстепенных причин, таких, как экспорт золотых слитков спекулянтами, дефицит внешней торговли из-за растущего спроса на ввозимые предметы роскоши…(и т.п.) Однако инфляционная спираль, принесшая окончательную разруху, была непосредственным результатом применения еврейского кредитного механизма к общему объему циркулировавших средств обмена. ".Где бы ни проявлялась меркантильная активность еврейской диаспоры, использование кредита и номинальных денег в дополнение к золотым, серебряным и медным деньгам делало денежную массу более обильной. Поэтому, по мере увеличения денежного обращения на рынке за счет добавления номинальных денег, золото, серебро и медь дешевели. Спекулянты экспортировали драгметаллы и производили закупки там, где они обладали большей покупательной способностью. Так плохие деньги вытесняли хорошие.

Этот факт в течение трех столетий продемонстрировал себя в Римской империи. Огромная власть евреев, о которой говорит Тацит, была основана на кредитах. И демонетизация района Средиземноморья, спровоцировавшая падение Рима, произошла по той причине, что драгоценные металлы стоили в Малой Азии дороже, чем на Римском базаре "(5е11а Л МопЫисе 'Та Кеуока Ле1 Роро1о", 15 ›пиагу 1969).

Занимая деньги у евреев, чтобы ослабить денежную напряженность, римляне ускоряли инфляционный цикл. Результатом явилась экономическая анархия. Конец наступил в 260 году (н.э.), спустя 5 лет после того, как римляне выпустили свою первую серебряную монету. Нехватка драгоценных металлов стала настолько острой, что содержание серебра римских монет сократилось до 3-4 %, а галопирующая инфляция подняла цены на 1000%… Всемирная Римская империя экономически зависела от милости евреев. Точно так же, как ростовщическая деятельность евреев стала причиной упадка и падения Римской империи, она стала и первой экономической и серьёзной причиной упадка современного мира.

Так как Талмуд учит, что все, приносящее выгоду еврейству, морально оправдано, евреи, находясь на любом социальном уровне, будь то верхушка Кагала или место на рынке, не видели ничего зазорного в обмане и нарушении закона, наоборот, они считали мошенничество "реалистической моралью" в противовес системе нравственных норм, которая казалась им откровенно абсурдной.

Используемые методы менялись в зависимости от обстоятельств в разных странах и были настолько же нечестными, насколько сам принцип был неконституционным. Они могут быть проиллюстрированы ранним примером основания Банка Англии, который был также ведущим учреждением такого рода с 18 по 20 столетие. Принцип, воплощенный в Банке Англии, удачно названный епископом Беркели как "обман народа", настолько противоречил здравому смыслу и элементарному политическому искусству, что он мог быть изобретен и применен лишь властями, которые были или невежественными, или коррумпированными, или то и другое вместе.