Первая мировая. Неизвестные страницы

И в некоторых других случаях у ген.-л. Курлова замечались, как исходившие все из того же основного взгляда, нежелание использовать такой «отрадный», по выражению ген.-м. Джунковского, факт, как горячее проявление у латышей общеимперских чувств, так даже и известная тенденция как бы к ослаблению и возможному сдерживанию означенных настроений этой части населения. Так, ген.-л. Курлов, считая невозможной и нежелательной партизанскую войну в крае, был твердо убежден, что местное население даже во время войны отнюдь не должно иметь никакого оружия, почему по вступлении в должность Особоуполномоченного, по его собственным словам, и предполагал совершенно разоружить местное население; однако после переговоров с губернаторами он признал возможным ограничиться только воспрещением выдачи новых разрешений на приобретение и хранение у себя оружия. Свое убеждение о желательности разоружения ген.-л. Курлов объясняет «крайне обострившимися отношениями между различными частями населения», т. е. очевидно между немцами и латышами. Данных о том, каким именно национальным элементам – немецким или иным – чинилось больше стеснений в получении разрешения на оружие, расследованием не найдено, равно как недоказанными являются и нарекания на ген.-л. Курлова относительно его несправедливого отношения в сем отношении к латышам, высказывавшиеся некоторыми членами Государственной Думы, например, кн. Мынсыревым на заседании 28 июля 1915 года.

Такое направление политики ген.-л. Курлова не могло не возбудить недовольства против него со стороны латышской и эстонской частей населения Прибалтийского края и вызвать упреки в германофильстве. Отдельные случаи подобных обвинений, заявленных при расследовании некоторыми лицами, например, в неравномерном распределении разного рода натуральных повинностей, вызванных обстоятельствами военного времени, между помещиками-дворянами немецкого происхождения, с одной стороны, и крестьянами-латышами и эстами – с другой, или в наложении на латышей строгих взысканий за мелочные выходки по адресу местных немцев (вроде ареста волостного старшины за пропуск в официальной бумаге к помещику баронского титула) и т. п. – не должны быть отнесены, по данным расследования, к ген.-л. Курлову, всецело ложась на ответственность подчиненных ему губернских властей.

Отношение генерал-лейтенанта Курлова к немецкому населению Прибалтийского края и причины недовольства этой национальной группы генерал-лейтенантом Курловым

Вызвав нарекания на свою деятельность со стороны латышей, не избежал, однако, ген.-л. Курлов подобных же нареканий и со стороны местных немцев, которые указывали на непринятие мер к прекращению ложных доносов, на производство многочисленных (до 100) обысков у местных дворян, их компрометировавших в глазах окружающего населения, на что жаловались, например, Курляндский губернский предводитель дворянства граф Рейтерн – Нолькен, Эстляндский губернский предводитель дворянства барон Деллингсгаузен и др., на неосновательную высылку из края местных помещиков, пасторов и т. д.

По проверке таковых заявлений на настоящем расследовании нельзя отрицать, что среди этих распоряжений вообще и обысков в частности были действительно и такие, которые являлись результатом чисто формального отношения местных властей к получавшимся ими разного рода, может быть, неосновательным, заявлениям. Но подобного рода обыски и меры отдельных губернских и полицейских властей, конечно, не могут быть поставлены в вину самому ген.-л. Курлову.

Главным поводом к таким нареканиям местных немцев на ген.-л. Курлова послужили следующие обстоятельства.