Первая мировая. Убийство, развязавшее войну

После этого успеха эрцгерцог с женой отправился в соседнее поместье аристократов на охоту. Когда речь заходила о предстоящей поездке в Боснию, он становился подавленным, вспоминала хозяйка поместья, и говорил об этом так, словно катастрофа неминуема. Потом, перед отъездом в Боснию, они отправились на несколько дней в Хлумец, чтобы повидать своих детей; Маленькая София, Макс и Эрнст должны были оставаться здесь до возвращения их родителей из Боснии, а потом на все лето они планировали все вместе уехать в Блюменбах. Когда они гуляли по парку, Франц Фердинанд указал на окрестные леса и сказал, что эти земли должны стать частью наследства Эрнста.

Во вторник 23 июня Франц Фердинанд и София начали свой путь в Боснию. Сначала они вернулись в Вену, где расстались. Эрцгерцог должен был направиться на поезде до Триеста, там взойти на борт дредноута Viribus Unitis и плыть на нем до Метковича, а затем сесть на поезд в Боснию. София должна была приехать сразу в Илидже. Перед отъездом эрцгерцог отвел Яначека в сторону и подарил ему золотые часы, поблагодарив за верную службу. Он также вручил ему ключи от своей комнаты в Бельведере с просьбой передать их племяннику Карлу, если с ним что-то случится. Последовала еще одна странная просьба: эрцгерцог попросил Яначека, что если он не вернется из Боснии — присмотреть за его семьей. Еще одна сцена произошла на вокзале. Сгорела ось частного железнодорожного вагона, в котором они должны были ехать, и пришлось пересесть в обычное купе первого класса. «Вот так оно и начинается! — воскликнул Франц Фердинанд, словно бы предсказывая свое будущее. — Сначала вагон поезда, потом покушение в Сараево и если ничего не получится — взрыв на борту Viribus Unitis!»

Франц Фердинанд и София прибыли в Вену в семь утра и пообедали в Бельведере перед тем, как Франц Фердинанд сел на поезд, отходящий в Триест; София должна была выехать на следующий день. Обеспокоенный станционный смотритель встретил эрцгерцога в собственном экипаже и рассыпался в извинениях, объясняя, что временно нет электричества. Когда Никитч-Буле вошел в вагон несколькими минутами спустя, он обнаружил Франца Фердинанда, мрачно сидящего в окружении мерцающих свечей. «Это похоже на могилу, не правда ли?» — сказал эрцгерцог.

Все эти разговоры и предчувствия относительно Сараево не являются позднейшими преувеличениями. Эрцгерцог слышал слишком много опасений по поводу его безопасности. Он безуспешно пытался отменить поездку. Его бывший личный духовник отец Эдмунд Фишер как-то предупредил его: «Перед каждым своим путешествием каждый вечер приучайте себя глубоко раскаиваться во всех неудачах прошедшего дня и всей прошедшей жизни. Таким образом, вы будете готовы предстать перед Господом в любой момент, даже если рядом не будет священника. Это большое облегчение, и оно придает смелость». Теперь, оказавшись перед необходимостью этой нежелательной и непредсказуемой поездки, казалось, что Франц Фердинанд прощался с жизнью.

София прибыла в Боснию первой. «В целости и невредимости, — телеграфировала она своему сыну Максу. — Все прошло очень хорошо». В дождливое утро четверга 25 июня ее поезд остановился на станции в Илидже. Она, барон Морсей, Румерскирх и ее фрейлина графиня Вильма Ланьюс фон Велленбург проследовали на автомобилях через небольшой курортный городок и прибыли к отелю Bosna, где должны были остановиться эрцгерцогиня и Франц Фердинанд. Хотя она и отметила «очень хороший прием» в гостинице, но были и некоторые неприятности, которые она не упомянула. Когда машина Софии остановилась, у отеля стоял почетный караул. Когда она проходила мимо солдат, те стояли неподвижно и не отдали ей салют оружием — такие указания поступили из Вены.

Франц Фердинанд приехал позже в тот же день. Он нашел путешествие вдоль Далматинского побережья на борту Viribus Unitis «восхитительным». Страна показалась ему «очень интересной», как телеграфировал он своей дочери, хотя и было «очень жарко». Небольшая яхта Dalmat доставила его по реке Наренте до Метковича, где его ждал поезд на Боснию. По пути он принимал поздравления: в Мостаре мэр города приветствовал эрцгерцога «в нашей скалистой Герцеговине», а эрцгерцог произнес в ответ несколько слов на хорватском языке.

Торжественные фанфары зазвучали по прибытии поезда эрцгерцога на железнодорожный вокзал в Илидже. «Оглушительные аплодисменты» сопровождали эрцгерцога всю дорогу, пока он ехал через город; как писал репортер, эрцгерцог «был глубоко тронут восторгами собравшихся людей, улыбался и благодарил их», когда проезжал мимо. София с нетерпением ожидала прибытия мужа. Как и ее супруг, она тоже переживала и считала этот визит потенциально опасным, но была очень рада «хорошим новостям, слава Богу», поступившим от эрцгерцога из города. Франц Фердинанд, выйдя из машины, бросился к Софии, которая встречала его на крыльце гостиницы, и обнял ее.