Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь

Расписанием занятий предусматривалось изучение подготовительных упражнений к стрельбе и уколы чучела, боевая подготовка взвода, организация сторожевого охранения, караульной службы, гарнизонная служба, обязанности часового и подчаска, дозоров и секретов, чинопочитание и правила воинской вежливости, самоокапывание, составление донесений и т. д. Проводились практические стрельбы (только в мае – июле 1915 г. в 38-м с. з. б. израсходовали на эти цели 60 125 трехлинейных винтовочных патронов[127]), отрабатывались на практике ружейные приемы, штыковые упражнения на чучеле, самоокапывание, несение дозорной и разведывательной службы и т. д. Отдельно изучалось назначение солдата, знамя, присяга, сдача в плен (наказания и последствия), награды за боевые подвиги, примеры доблестного исполнения долга в прежние и настоящую войны[128]. Задачи подготовки пополнения командующий войсками Омского военного округа генерал-лейтенант Н. А. Сухомлинов в приказе по войскам округа от 28 августа 1915 г. определял следующим образом: «Вновь напоминаю, что для действующей армии необходимы одиночные бойцы, умеющие хорошо стрелять, колоть штыками, применяться к местности, преодолевать препятствия, вести разведку и нести сторожевую службу»[129].

Не забывали и о пище духовной. В приказе по Новониколаевскому гарнизону от 27 августа 1915 г. подчеркивалось: «Для всенародного поста 26/27 августа [в] воинских частях надлежит совершение богослужения, желающих допустить [к] исповеди и причащению, песен не петь, пища постная, занятия производить»[130]. Начальник Томского гарнизона 20 октября того же года приказывал: «21-го сего октября в день восшествия на Всероссийский престол Государя Императора Николая II Александровича в Троицком кафедральном соборе будут отслужены отдельно божественная литургия и молебен. На богослужении присутствовать всем свободным от службы гг. офицерам и классным чиновникам гарнизона. Форма одежды – военного времени при орденах»[131].

«Зимний холод, летний зной Все снесет наш часовой»

В каждом учебном полку имелась учебная команда (от 100 чел.), которая готовила ефрейторов и унтер-офицеров из числа личного состава рот и для них же. Срок обучения в ней составлял 2,5 месяца[132]. Как вспоминал бывший унтер-офицер русской императорской армии, маршал Г. К. Жуков: «Основным фундаментом, на котором держалась старая армия, был унтер-офицерский состав, который обучал, воспитывал и цементировал солдатскую массу. Кандидатов на подготовку унтер-офицеров отбирали тщательно. Отобранные проходили обучение в специальных учебных командах, где, как правило, была образцово поставлена боевая подготовка»[133]. Приказом командира 38-го с. з. б. от 23 августа 1915 г. в состав учебной команды зачислялось 108 рядовых из разных рот успешно сдавших аж 8 экзаменов (испытаний): чтение, арифметика, письмо, подготовительные к стрельбе упражнения, владение штыком, строевая подготовка, гимнастика, сведения, обязательные для рядового по топографии. Экзамены носили формальный характер, поскольку прошедшие через них получили одни тройки[134].

«За отличную стрельбу»

Прошедшие в «учебке» курс обучения сдавали в течение трех дней экзамены на знание пройденного по следующим предметам. 1-й день: 1. Устав полевой службы и наставление для действий пехоты в бою. 2. Наставление для обучения в стрельбе из винтовки, карабинов, револьверов. 3. Денежное и вещевое довольствие. 4. Устав дисциплинарный. 2-й день: 1. Устав внутренней службы. 2. Устав гарнизонной службы. 3. Сведения из топографии. 4. Наставление по самоокапыванию. 5. Сбережение здоровья. 3-й день: 1. Строевой пехотный устав и практическая поверка [в поле] тактической и полевой подготовки[135]. Окончивших обучение отправляли по ротам. Успешно прошедшие курс приказом командира полка производились (переименовывались) в ефрейторы или унтер-офицеры. «П. Мулик и Д. Пешковский за хорошее поведение и твердое знание службы переименовываются в младшие унтер-офицеры» (из приказа по 38-му с. з. п. от 16 октября 1915 г.)[136]. Аналогичный приказ от 1 августа 1915 г.: «Ефрейторы 1-й роты Е. Колбин, М. Китов, И. Хорошилов и Ф. Савин за хорошее поведение и твердое знание службы переименовываются в младшие унтер-офицеры на основании рапорта командира роты»[137]. Еще один от 8 сентября 1915 г.: «Рядовой Федор Горбунов и ратник ополчения Максим Морозов 12-й роты, за хорошее поведение и твердое знание службы, переименовываются в ефрейторы, означенную перемену внести в послужные списки этих нижних чинов и выдавать жалование по званию»[138]. Основанием для производства (переименования) являлось наличие у нижнего чина хотя бы элементарного образования. Как вспоминал новониколаевец С. В. Чернышев: «Среди солдат нашей роты я считался наиболее грамотным, поэтому в декабре 1914 года меня произвели в ефрейторы. С тех пор я уже не стоял на посту, а выполнял обязанности разводящего»[139].