Первая мировая война 1914–1918 годов и Сибирь

В 1916 г. нестроевых из местных гарнизонов отправили в помощь крестьянам на уборку урожая. В самом начале 1917 г. начальник штаба Омского военного округа генерал-лейтенант А. А. Таубе направил начальнику томской 5-й запасной бригады предписание следующего содержания: «В помощь населению при предстоящих в 1917 году полевых работах предположено назначить по примеру прошлого года нижних чинов из дружин и запасных полков. Для этого потребуется из полков взять всех нижних чинов, не пригодных для отправления с маршевыми ротами. Прошу срочно сообщить сколько таких нижних чинов можно включить». Комбриг, в свою очередь, 25 января 1917 г. требует срочно информации на сей счет от командиров подведомственных ему запасных полков и предписывает «срочно сообщить мне сколько от вверенного Вам полка может быть назначено на работы нижних чинов…, имея в виду, что [каждому – М. Ш.] полку понадобится человек 200–250 рабочих для огородного дела». Командиры полков сообщаю, что от 18-го Сибирского стрелкового запасного полка может быть направлено на уборочную 1000 чел., от 25-го полка 250–300, от 32-го полка до 600 чел., от 38-го полка 200 чел.[201]

После Февральской революции количество привлекаемых резко увеличивается одновременно с увеличением диапазона использования солдатиков. Так, из «Сведений о числе солдат, находящихся в различных командировках 18-го Сибирского стрелкового запасного полка» от 21 мая 1917 г. узнаем, что на полевых работах находится 2119 чел., на Анжерских копях (добывают уголь для Томска) – 22, в городской милиции – 55, в отделении конского запаса – 28, в Совете солдатских депутатов – 18, всего 2507 чел.[202]

Во время войны за Уралом складывается мощная военная инфраструктура, основу которой составили гарнизоны крупных городов Омска, Томска, Новониколаевска, Красноярска, Иркутска, Читы. Например, в Иркутске, помимо штаба военного округа, размещались 9, 10, 11 и 12-й Сибирские стрелковые запасные батальоны (с 1916 г. – полки), отдельные роты 715-й Забайкальской, 716-й Иркутской и 718-й Астраханской пеших дружин государственного ополчения, Иркутский казачий дивизион, Сибирский запасной артиллерийский дивизион, военное училище и две школы прапорщиков, местная, конвойная и автомобильная команды, военно-фельдшерская школа, два отделения конского запаса, медицинские и судебные учреждения гарнизонного и окружного подчинения, артиллерийский, вещевые и сенные склады, обозная мастерская, управления 2-й Сибирской стрелковой запасной бригады, 45-й бригады государственного ополчения, уездного воинского начальника и заведующего военными учебными заведениями. Всего в городе и его окрестностях в рассматриваемое время размещалось от 35 до 50 тыс. военнослужащих[203].

В Новониколаевске на 1 января 1915 г. в состав гарнизона входили: управления (штабы) 4-й Сибирской стрелковой запасной бригады, 52-й бригады государственного ополчения и уездного воинского начальника (хотя город имел безуездный статус), 17, 21, 22 и 23-й Сибирские стрелковые запасные батальоны, 707-я пешая Томская дружина государственного ополчения, отделение конского запаса, 146-й и 148-й сводные эвакуационные госпитали, пункт ремонта артиллерийских лошадей. Военнослужащие несли охрану следующих военных объектов: железнодорожного моста через р. Обь, маслохранилища, военного остановочно-питательного пункта, железнодорожной станции. Городская дума в постановлении от 27 июля 1915 г. констатировала: «Город Новониколаевск переобременен войсками и военнопленными, как ни один другой город [Омского военного] округа. Ничего подобного не знает ни Томск, ни даже Омск»[204].

Таким образом, Омский и Иркутский военные округа в годы войны стали подлинной кузницей подготовки маршевого пополнения для действующей армии. Во время инспекционной поездки летом 1915 г. по запасным частям Томска, Барнаула, Новониколаевска, Кургана, Семипалатинска командующий Омским ВО генерал-лейтенант Н. А. Сухомлинов дал высокую оценку готовящимся к отправлению на фронт маршевым ротам. «От лица службы благодарю всех начальников, потрудившихся для подготовки людей и выражаю уверенность, что виденные мною молодцы, как в пути на театр военных действий, так и в бою с врагами покажут себя настоящими сибиряками», – так завершилась один из его приказов по итогам поездки[205].

§ 4. Воин – сибиряк: социокультурные особенности