Первая мировая война

20 августа в Берлине рейхстаг проголосовал за выделение правительству дополнительных средств на военные цели. Единственным депутатом, выступившим против, был Карл Либкнехт, потребовавший также немедленных переговоров о мире. Либкнехт не знал, что немецкое правительство само предложило заключить мир с Россией при условии, что Германия сохранит все свои завоевания на востоке и получит возможность сосредоточить силы для нанесения удара по Британии и Франции на западе. Правительство России ответило, что о мире не может быть и речи, пока на русской земле остается хотя бы один немецкий или австрийский солдат. Был объявлен новый призыв в российскую армию – два миллиона человек.

Тем временем австро-германские войска неудержимо продвигались вперед. К концу августа русские были вынуждены оставить Брест-Литовск, промышленный город Белосток, а также рыночный город на Волыни Луцк, где в плен попали 7000 русских солдат. Среди немецких офицеров, погибших в боях, был поэт, капитан Август Штрамм [92].

Гибель американцев на «Лузитании» привела к волне протестов в Соединенных Штатах, но объявления войны Германии так и не последовало. Среди погибших пассажиров невооруженного лайнера «Арабик» компании White Star, 19 августа торпедированного немецкой подводной лодкой U-24 в Ирландском море, были четверо американцев, но и это печальное событие не подтолкнуло Америку к войне [93].

Вечером того же дня произошел еще один инцидент на море. Немецкая подводная лодка U-27 обстреляла и остановила грузовой пароход «Никозиен», который вез мулов из Нового Орлеана в Англию. К U-27 приблизился британский вооруженный транспорт «Баралонг», плывший под американским флагом. На борту «Баралонга» были две замаскированные пушки и взвод морской пехоты. Спустив американский флаг и подняв британский, транспорт обстрелял подводную лодку. Двенадцать человек из немецкой команды прыгнули в воду. Уверенные, что именно эта лодка днем раньше потопила «Арабик», морские пехотинцы открыли огонь. Шестеро немецких моряков были убиты, остальные шестеро сумели добраться до машинного отделения «Никозиен». Однако британцы всех их нашли и убили, а тела сбросили за борт. Посол Германии в Вашингтоне заявил протест по поводу неподобающего использования американского флага при «убийстве немецких моряков» – этот инцидент госсекретарь США Роберт Лансинг в частной беседе назвал «шокирующим».

15 августа началось очередное наступление британцев на высоты в заливе Сувла, удерживаемые турками. После девятичасового боя турки были отброшены, но последующей контратакой заставили британцев отступить на исходные позиции. Один из участников боя, младший капрал Фрэнсис Ледвидж, ирландский поэт, служивший в полку Королевских фузилеров Эннискиллена, писал другу: «Смертельно раненный солдат справа от меня произнес: «Теперь уже близко», – и я задумался, что он имел в виду. Потом понял, что это смерть, и все время повторял слова умирающего: «Теперь уже близко». Но когда турки начали отступать, я пришел в себя, встал, закричал что есть мочи стоящим рядом со мной, и враги начали падать как подкошенные. Это был ад! Ад! Никто не надеялся, что вернется. Только представь, что из 250 человек роты «D» вернулись лишь 76».

Письмо Ледвиджа отражает противоречие между восклицанием «Ад!» и радостным возбуждением, которое он испытал. «Черт возьми, видел бы ты храбрость этих парней, – писал он. – Вот Кэссиди стоит на вершине холма, надев фуражку на ружье, и кричит туркам, чтобы они выходили; вот санитары кладут на носилки и друга, и врага. Это был ужасный и одновременно великий день. Я ни на что бы его не променял». Несколько месяцев спустя Ледвидж вспоминал тот день и своих погибших товарищей-ирландцев, в большинстве своем католиков, когда после ранения на фронте под Салониками лежал в госпитале в Каире. Священник Англиканской церкви, «казалось, проявлял ко мне интерес и даже обещал принести томик стихов, но когда узнал, что я католик, то поспешил прочь, словно я одержим дьяволом. С тех пор он ни разу не подошел ко мне, хотя много раз бывал в палате. Интересно, спрашивал ли Господь наших парней, католики они или англикане, когда они предстали перед Ним 15 августа?»