Первая мировая война

План операций, согласно учению Мольтке Старшего, должен представлять подробно разработанное стратегическое развертывание армий в пограничных районах, дающее исходный рубеж для намеченных первоначальных [65] действий, за пределами которых в плане ставится лишь руководящая мысль для дальнейшего хода войны. Детали же последнего являются только личными взглядами составителя плана операций. Тот же Мольтке учил, что на плохо составленном плане развертывания армий нельзя построить победоносной кампании, и этот взгляд был твердо усвоен преемниками [66] Мольтке, которые отдавали долгие годы своей деятельности на углубленную разработку стратегического развертывания своих армий в духе определенной основной идеи.

Как было уже сказано, разработанного единого плана операций для обеих союзных армий не было. Германский Генеральный штаб всегда скептически относился к австро-венгерской армии и имел в виду использовать ее, главным образом, для задержания русских сил, пока германцам придется наносить удар по французам. Австрийская армия рассматривалась всегда как «слабейший товарищ», и таким удельным весом в союзе определялось ее стратегическое значение. В зависимости от изменений в распределении германских войск между Западным и Восточным фронтами менялась и роль австрийских сил. В период действия плана Шлиффена на австрийцев ложилась главная тяжесть борьбы с русскими армиями до переброски германских сил на восток. В отношении подробностей оперативных предположений Генеральный штаб Дунайской монархии оставался вполне самостоятельным.

Не существовало также военной конвенции между Германией и Италией, но устные и письменные переговоры о военном сотрудничестве Италии с Германией и Австро-Венгрией, на основании заключенного в 1882 г. договора о Тройственном союзе, были начаты в 1888 г. и продолжались вплоть до самой войны. Была заключена военно-железнодорожная конвенция о перевозке через Австро-Венгрию в Южную Германию на Верхний Рейн 2 итальянских кавалерийских дивизий, первые эшелоны которых должны были выгружаться в Страсбург на 5-й и 6-й день германской мобилизации. За ними должны были следовать 3 итальянских полевых корпуса, головы которых перевозились через итальянскую границу на 15-й день для направления в районы Страсбург и Фрейбурга. Но 3 августа 1914 г. итальянское правительство официально объявило о своем нейтралитете, и все военные [67] обязательства Италии к Германии и Австро-Венгрии были аннулированы[17].

Германский план операций на всем 44-летнем протяжении, от момента своего возникновения и до осуществления, развивался с точки зрения ведения войны для Германии на два фронта. Эта предпосылка устанавливала ведение операций по «внутренним операционным линиям». Вместе с тем численность сил противников всегда была не в пользу Германии. Отсюда для нее очевидна была необходимость быстрых и решительных действий против одного из своих противников, чтобы, разделавшись с ним, броситься с главной массой сил на другого.

На этой стратегической основе для Германии возникло два варианта главного удара — на запад или на восток. Много лет в германском Генеральном штабе велась параллельная разработка сосредоточения на оба случая, но она была отменена в 1913 г. ввиду загрузки железнодорожных органов обилием мобилизационных материалов, угрожавшим путаницей при объявлении войны.

В зависимости от направления главного удара разработку плана операций можно разделить на три периода.

Первый период (1871-1879 гг.) тотчас после войны за объединение Германии под главенством Пруссии был моментом бесспорной военной гегемонии Германии в Европе, и Мольтке считал вначале возможным вести одновременно наступательную войну на обоих фронтах. Быстрое восстановление Франции и медленность русской мобилизации, выяснившаяся в войну 1877 г., побудили Мольтке к концу означенного периода склониться к нанесению главного удара по Франции, [68] чтобы быстро покончить с ее возрождающейся мощью, и уже затем, в расчете на содействие Австро-Венгрии, броситься против России. В октябре 1879 г. последовало заключение союзного австро-германского договора, и оно вызывало у Мольтке пересмотр намеченного решения.