Первая мировая война

Гумбиненское сражение первоначально произвело двойственное впечатление как в германской главной квартире, так и среди ближайших участников этого боя; генерал Франсуа сообщал через Берлин о блестящей победе и о продолжении наступления на следующий день, а Притвиц доносил, что отдал приказ отходить за р. Висла. Следует заметить, что в начале войны связь в [173] германской армии как между высшими штабами, так и между войсками и штабами сильно хромала, и правильная обстановка выявлялась далеко не сразу.

В среде командования 8-й армией 20 августа вечером были разные предложения о дальнейших действиях. Одни предлагали продолжать атаку 21-го, но эта мысль вскоре отпала, тем более, что командир XX корпуса донес, что в направлении на Млаву движется целый русский корпус, а к Насельску — русская кавалерия, а по незашифрованному радио 2-й армии были обнаружены все русские корпуса Наревской армии, двигающиеся западнее, чем рассчитывали германцы, т. е. в наиболее опасном для последних направлении. Другое предложение сводилось к направлению сильного удара на юг, вдоль озер, в обход восточного фланга Наревской армии, но Притвиц настаивал на отходе за р. Висла или, первоначально по крайней мере, к р. Висла. В этом направлении и были отданы предварительные распоряжения о переброске войск по железным дорогам и походным порядком более северными путями, чтобы избежать столкновений с Наревской армией. Письменного приказа об отходе за р. Висла дано не было, так как не теряли надежды на изменение обстановки к лучшему. Она действительно изменилась.

В ночь на 21 августа XX корпус передвинулся ближе к Млавскому направлению (к Нейденбургу), но его сил даже с крепостными гарнизонами было, по мнению германского командования, недостаточно, чтобы задержать опасное продвижение русских между расположением XX корпуса и р. Висла. Приходилось принимать меры к образованию здесь сильного кулака, к чему и было приступлено в ночь на 21-е. Сюда начали перебрасываться по железной дороге: I корпус — через Диршау и Грауденц к Госслерсгаузену, а потом в Дейч-Эйлау. Этим способом надеялись к 26 августа собрать против левого фланга Наревской армии группу в 7 дивизий (I и XX корпуса, в том числе и крепостные войска), которая задержит русских и даст возможность [174] выйти из готового образоваться мешка остальным частям 8-й армии (I резервный и XVII корпуса и 1-я кав. дивизия). Таким образом, первый шаг, который впоследствии способствовал выполнению маневра против армии Самсонова, был сделан еще в ночь на 21 августа. Необходимо подчеркнуть, что этот шаг предпринимался в целях исключительно оборонительных.

21 августа принесло германцам радостные вести о том, что Наревская армия своим левым флангом совсем не продвигалась, правым продвигалась весьма медленно, а Ренненкампф стоял на месте. В штабе армии вновь начинает преобладать дух активности, и сосредоточиваемой у р. Висла группе придают уже характер оборонительно-наступательный, рассчитывая через 2-3 дня атаковать здесь русских, направляя движение по обе стороны Гильгенбурга и предполагая иметь дело с 2-2 1/2 корпусами русских.

Вслед за тем у Притвица рождается мысль с подобной же целью использовать группу своих корпусов, отступавших походным порядком. 22 августа он писал: «Если неприятель потеснит XX корпус, то с резервным и XVII корпусами атаковать противника с востока во фланг». [175]

Но в этот день Притвиц был заменен Гинденбургом с начальником штаба Людендорфом. Почва для маневров нового командования была, таким образом, достаточно подготовлена, а перехватываемые радио русских в связи с плохой системой управления в штабе русского Северо-западного фронта и обеих его армий довершили благоприятную для Гинденбурга обстановку. Все зависело в дальнейшем от взаимодействия двух армий Северо-западного фронта и, в частности, от активности 1-й армии Ренненкампфа.

Между тем армии Северо-западного фронта медленно наступали. 1-я армия, совершенно не выяснив обстановки перед своим фронтом и не использовав своей мощной конницы, начала ощупью продвигаться вперед, ожидая встретить 8-ю армию на р. Ангеран, и 23 августа дошла только до линии Пеленнинген — Даркемен, т. е. продвинулась от поля сражения на 15 км. 2-я армия продолжала наступление, постоянно подталкиваемая Ставкой и фронтом, в интересах союзников Антанты и под знаком несогласия между Жилинским и Самсоновым в отношении придания армии более западного или более восточного направления. При этом Жилинский, не отдавая Самсонову определенных приказаний, давил на его психику, и корпуса 2-й армии имели при своем движении отчасти зигзагообразное направление. Основной же причиной медленного движения армии следует считать чрезмерное утомление войск и полное расстройство тыла, заставлявшее войска голодать и делавшее невозможным дальнейшее продвижение корпусов[36]. Но ставка и фронт были немы к весьма серьезным докладам по этому поводу армейского командования.