Первая мировая война. Катастрофа 1914 года

26 августа правый фланг Самсонова, возобновив наступление, угодил под разрушительный артиллерийский и стрелковый огонь двух немецких корпусов. Однако вечером ужин в штабной столовой Гинденбурга прошел в гробовом молчании. Поступило тревожное сообщение: армия Ренненкампфа идет на подмогу Самсонову, грозя переломить ход битвы, навалившись на немецкий фланг или тыл. Людендорф в ярости катал хлебный мякиш по столу. Потом вдруг потребовал личного совещания с Гинденбургом. Старый генерал тем вечером принес немалую пользу, усмирив бурю в душе подчиненного. Наконец пришли вести, опровергающие сообщение о подходе Ренненкампфа, – 1-я армия не двигалась с места. Потрепанные войска Самсонова оставались сражаться в одиночку.

27 августа принесло новые тревоги в штаб 8-й армии. Почтовые служащие из расположенного в глубоком немецком тылу Алленштайна сообщили по телефону, что в город вошли русские{579}. Царские солдаты, ни разу не казавшие носа дальше своей деревни, пораженные размерами Алленштайна, озирались в полной уверенности, что уже дошли до Берлина. Долго глазеть им не дали. Штаб Гинденбурга поспешно развернул подкрепление, следующее поездами через Алленштайн, затем продолжил громить самсоновскую армию. В этот день, 27 августа, жестокая расправа ждала левый фланг русских.

Танненберг иногда называют «счастливой случайностью», поскольку генерал Герман фон Франсуа, получивший от Людендорфа приказ ударить по левому флангу русских, не успевал занять предназначенные для него позиции, так как войска были измучены долгим переходом к полю боя. В результате, когда его корпус наконец вступил в битву, он оказался позади самсоновского тыла и смог завершить окружение. Немцы причислили Франсуа к главным героям битвы. Один из его полков, собрав в батарею весь наличный арсенал автоматического оружия в виде шести максимов, стрелял дружными залпами по смешавшимся рядам русских. Вскоре немцы увидели взметнувшиеся на винтовках и палках белые флаги – первые из тысяч таких же символов капитуляции, которые вскоре покроют все огромное поле боя.

Под Уздау прусская 41-я пехотная дивизия взяла вражеские позиции штурмом на открытой местности и после ожесточенной рукопашной отбросила войска противника назад. Только потом они выяснили, что разгромили 85-й Выборгский пехотный полк, почетным полковником которого был сам кайзер. В тот день русские испытали на себе новый способ «беспокоящих действий», когда на польский тыловой лагерь в Остроленке сбросили бомбы с дирижабля. К Самсонову постепенно приходило страшное осознание надвигающейся катастрофы. Однако в штабе 8-й армии пока отказывались верить в такую огромную удачу: в пятницу, 28 августа, настроение Людендорфа и его подчиненных омрачили донесения, что ряд атак захлебнулся, встретив отчаянный отпор русских, и несколько немецких частей даже сдались. Лишь в 4 часа дня пришли вести о том, что корпус Франсуа прорывается через тыл русских, сея ужас и провоцируя массовую капитуляцию. Только тогда немецкие генералы позволили себе возликовать, уверившись, что до большой победы рукой подать.

Начальник самсоновского штаба Постовский отправил в тыл британского военного атташе Альфреда Нокса, заявив: «Положение серьезное, и иностранцу не след видеть наше плачевное состояние»{580}. Самсонов признался Ноксу, что армия отступает в беспорядке, добавив загадочно, что будущее ему неведомо, «однако даже если случится худшее, на конечном исходе войны оно не скажется»{581}. Вскоре после этого немцы нанесли последний сокрушительный удар по центру русских. Остатки 2-й армии начали хаотично отступать к польской границе. Свыше половины из 230 000 самсоновцев были убиты, ранены или взяты в плен; три атаковавших корпуса разбиты. Трупами были усеяны многие километры цветущих полей дикого люпина.

Десятки тысяч ошарашенных русских под Орденсбургом и Ниденбургом оказались прижаты к озерам, блуждали по лесам и искали брод через реки. Разбитая армия распалась на разрозненные части, каждая из которых в отчаянии самостоятельно пыталась оторваться от неослабевающего преследования немцев. Гинденбург получил согласие кайзера назвать победоносное сражение Битвой при Танненберге. И хотя само селение находилось несколько в стороне от поля боя, название несло подходящие исторические ассоциации. Именно там в 1410 году рыцари Тевтонского ордена потерпели поражение от рук поляков и литовцев. Теперь немцы взяли реванш.