Первая мировая война. Катастрофа 1914 года

Совершив успешную контратаку, вустерцы прорвались под плотным артиллерийским огнем на 900 м вперед и добрались до гелувельтского замка, где обнаружили горстку еще не сдавшихся солдат Южно-Валлийского пограничного полка. Майор Хэнки победно затрубил в охотничий рожок. Выдворив сквозь кусты остатки немцев, вустерцы окопались и на все последующие атаки отвечали ружейным огнем. Однако генералы в тылу узнали о триумфе Хэнки после долгого мрачного ожидания, во время которого они уже настраивались на худшее. Сэр Джон Френч согласился с Хейгом, что экспедиционным войскам, скорее всего, придется оставить Ипр и отойти на запад. Командир корпуса на каком-то этапе выехал вперед, чтобы лично посмотреть, как обстоят дела на поле боя, и ужаснулся увиденному хаосу и бегущим разбитым войскам. Адъютанты видели, как он щиплет свой ус – верный признак того, что привычная невозмутимость фельдмаршала покинула его. Позже главнокомандующий называл этот день самым провальным для британских экспедиционных войск за всю войну и, возможно, был прав.

Дальше к югу еще держалась спешившаяся кавалерия Алленби, однако французы за ними терпели куда более тяжелые потери, чем британцы. В половине третьего командир 1-й дивизии доложил Хейгу, что его формирование разбито: один из батальонов, Ее Величества, потерял 624 человека, оставшись всего с 32, в основном поварами и возчиками. Примерно в таком же плачевном состоянии находилась 7-я дивизия. Вскоре после доклада в результате попадания снаряда в штаб 1-й дивизии в Хоге погибли или получили ранения командир и большая часть штабных. Сэр Джон Френч впал в отчаяние, но, как раз когда он выходил из штаба Хейга, прибежал адъютант с вестью, что вустерцы отвоевали позицию. В 3 часа дня командир бригады Чарльз Фицкларенс доложил: «На моем участке фронт удержан». К вечеру стало ясно, что немцев удалось остановить.

Вустерцы выиграли передышку, позволившую 7-й дивизии собрать отставших и разбежавшихся и передислоцироваться. Батальон продвинулся вперед силами 370 человек и потерял в тот день четверть своего личного состава. Установленный в местах боев памятник много лет призывал почтить павших «смертью храбрых в битве с кровожадным врагом». Теперь же, в соответствии с требованиями более толерантных времен, на нем значится «в упорной битве с врагом». Немцев подвиг вустерцев впечатлил куда меньше, чем британцев, радующихся, что Гелувельт по-прежнему в их руках. Однако немцам все же не удалось совершить прорыв, которого они добивались и которого так боялись британцы. Немцы считали, что главной помехой их наступлению 31 октября стали активные контратаки французов дальше к югу. Это спорно. Редко одной части удается переломить ход всего сражения, однако, возможно, вустерцам у Ипра это удалось. Несомненно одно: в тот день Фош получил моральное превосходство над Фалькенхайном, воля которого надломилась – с ощутимыми последствиями для немецкой стороны.

Наступившую ночь британцы провели, чередуя окапывание и отражение новых атак, включая и удар по лондонским шотландцам. «Они не собиралась нас гнать, – свидетельствовал рядовой Герберт де Хэмел. – Надвигались размеренным шагом, иногда падая. По цепи пробегали вспышки. Звуков не было – никаких криков, только треск ружейных выстрелов. Пули прошивали живую изгородь перед нами и ударяли в склон позади, а мы все это время пытались отстреливаться, но наши новые винтовки заклинивало – то после одного выстрела, то после пяти. … Но через какое-то время немцев перед нами не осталось»{1011}. Батальон кинулся в атаку по полосе, освещенной заревом от горящих домов, но его отбросили назад. Пол Мейз, связной, рассказывал про встречу с уцелевшими на следующее утро: «Сержант Лондонского шотландского полка, измученный, в разорванном в клочья килте, собирал своих солдат. Вид у них был как у матросов, фотографирующихся на фоне своего затонувшего корабля»{1012}. Среди раненых в этом сражении оказался и экспедитор из Сити, рядовой Рональд Колман, служивший в территориальных войсках с 1909 года. Попавшая в ногу шрапнель навсегда сделала его хромым, но, возможно, спасла жизнь, удалив его с театра военных действий. Однако ранение и хромота не помешали ему стать голливудской звездой, как и другим его однополчанам – Бэзилу Рэтбоуну, Герберту Маршаллу и Клоду Рейнсу.

В тот день, 1 ноября, Джордж Джеффрис встретил сэра Томаса Каппера, командира 7-й дивизии. «Вижу, вашей дивизии сильно досталось», – посочувствовал майор. «Так сильно, что и дивизии не осталось почти – а я теперь нонсенс, командир дивизии без дивизии». «Он еще и шутит», – недоумевал Джеффрис в дневнике{1013}. Формирование Каппера потеряло 4/5 личного состава за три недели боев. Примерно та же страшная картина наблюдалась и в других частях британских экспедиционных войск. Из 84 пехотных батальонов сэра Джона Френча в 75 теперь осталось меньше чем по 300 человек, а 18 не дотягивали и до сотни.