Первая мировая война. Катастрофа 1914 года

В 1900 году эрцгерцог отдал свое сердце чешской аристократке Софии Хотек. Она была умной и самоуверенной – однажды на армейских маневрах отчитала командующих офицеров за то, что солдаты плохо держали строй. Однако отсутствие королевской крови делало ее в глазах императорского двора неподходящей кандидатурой на роль императрицы. Правящий монарх дал согласие лишь на морганатический брак, тем самым обрекая супругов на остракизм со стороны высокомерной австрийской аристократии. И хотя Франц Фердинанд с Софией души друг в друге не чаяли, им сильно досаждали мелкие унижения и издевки, сыпавшиеся на Софию из-за отсутствия королевских кровей. Франц Фердинанд назвал свой любимый прогулочный маршрут в чешском замке Конопиште «этапами крестного пути». На дворцовых мероприятиях ему отводилось место сразу за императором, но без супруги, и Франц Фердинанд ненавидел строившего эти козни обер-церемониймейстера князя Монтенуово Альфреда.

Тем не менее статус Франца Фердинанда как непосредственного престолонаследника позволял его супруге принимать генералов, политиков и иностранную знать. 13 июня 1914 года замок Конопиште навестил немецкий кайзер в сопровождении любителя роз гроссадмирала Альфреда фон Тирпица, мечтавшего посмотреть знаменитые замковые цветники. Вильгельм II с его умением попадать в анекдотичные ситуации отличился и на этот раз – его таксы Вадль и Хексль опозорились, задрав редкого фазана, принадлежавшего хозяину замка. В результате эрцгерцог и кайзер вместо дискуссии по вопросам европейской или балканской политики обсуждали это курьезное происшествие.

На следующий день, в воскресенье 14-го, в замок Конопиште приехал с супругой министр иностранных дел Австрии и самый влиятельный из ее политиков граф Леопольд Берхтольд. Берхтольды были баснословно богаты и жили на широкую ногу. Они увлекались скаковыми лошадьми, и как раз той весной их годовалая кобыла выиграла гандикап «Кон Аморе» во Фройденау. Графиня Нандина была подругой детства светлейшей герцогини Софии Гогенберг (такой титул получила София Хотек после замужества). Гости прибыли в замок к завтраку, провели день любуясь парком и коллекцией живописи, большим знатоком которой слыл граф, а затем отбыли в Вену вечерним поездом. Это была их последняя встреча с хозяевами замка.

Свои консервативные социально-политические взгляды эрцгерцог выражал достаточно энергично. В 1910 году после похорон Эдуарда VII в Лондоне в письме домой он сетовал на невоспитанность большинства государственных правителей и возмущался дерзостью некоторых присутствовавших там политиков, в частности, бывшего президента США Теодора Рузвельта. Франца Фердинанда нередко называют человеком просвещенным. Но и в этом случае он, как и многие королевские особы на рубеже Новейшей истории, был испорчен привилегированным положением, позволяя себе некорректные даже по тогдашним меркам высказывания.

Презирая венгров, он говорил кайзеру: «Эти так называемые благородные, благовоспитанные мадьяры на самом деле отъявленные подлецы, вруны, мошенники и противники династии». Южных славян он считал людьми второго сорта, называя сербов не иначе как «эти свиньи». Лелеял мечту отвоевать для Габсбургской империи Ломбардию и Венецию, отошедшие к Италии уже на его памяти. Побывав в 1891 году в России, Франц Фердинанд заявил, что тамошний абсолютизм должен служить «восхитительным примером» для других. Царя Николая II коробило от несдержанности Франца Фердинанда – особенно в национальных вопросах. Кроме того, и эрцгерцог, и его жена, будучи истовыми католиками, благоволили иезуитам и не терпели масонов, иудеев и либералов. В 1901 году религиозный пыл Софии вдохновил ее возглавить в Вене католический марш, на который вышли две сотни аристократок.

Тем не менее в одном вопросе эрцгерцог все же проявлял миролюбие, расходясь во мнении со многими австрийцами (в том числе начальником Генерального штаба армии генералом Конрадом фон Хетцендорфом), не жалующими Россию и предвкушающими возможность помериться силами с русскими солдатами на поле боя, – он неоднократно повторял, что намерен избежать вооруженного столкновения. Мечтая о «согласии императоров», он писал: «Я никогда не вступлю в войну с Россией. Я готов идти на жертвы, чтобы этого избежать. Война между Австрией и Россией закончится свержением либо династии Романовых, либо Габсбургов – либо обеих династий». Вот выдержка из его письма Берхтольду: «Ваше высокопревосходительство! Не поддавайтесь влиянию Конрада – ни за что! Не поддерживайте его трепотню перед императором. Разумеется, он хочет развязать войну любой ценой, ему на руку любая потасовка, ведущая к завоеванию Сербии и Бог весть к чему еще… Войной он хочет прикрыть неурядицы, в которых есть доля и его вины. Поэтому давайте не будем уподобляться балканским военачальникам. Давайте будем выше подстрекательств. Постоим в стороне, посмотрим, как чернь раскроит друг другу черепа. Было бы непростительным безумием настраивать против себя Россию»{8}.