Первая мировая война. Краткая история

Тем не менее немцы начали очень скверно. 8-я армия состояла из тринадцати дивизий, и ей, очевидно, следовало нанести удар по одной из русских армий, прежде чем к ней подойдет другая. Двадцатого августа немцы пошли в лобовую атаку на 1-ю армию и уже во второй половине дня потеряли восемь тысяч человек (из тридцати тысяч). Двадцать второго августа командующий Максимилиан фон Притвиц запаниковал и сообщил по телефону Мольтке, что намерен сдать Восточную Пруссию и отойти к реке Вистула (Висла). Его сняли; командующим стал отставной генерал Пауль фон Гинденбург, а начальником штаба — Эрих Людендорф, энергичный организатор, щегольнувший военным искусством при взятии Льежа. Они прекрасно дополняли друг друга. Людендорф отлично знал свое дело, но слава вскружила ему голову, и он мог легко оторваться от реальности. Гинденбург отличался здравомыслием, хотя иногда и сравнивал себя с «магазинной вывеской». Для обоих было важно не терять голову. Русская 2-я армия пробивалась в северо-западном направлении, ломая их тылы и одерживая верх в лобовых атаках. Немцы отвели войска: частью по железной дороге на западный фланг 2-й армии и частью пешим ходом по тропам, ведущим к ее восточному флангу. Русские тем временем продолжали идти вперед, не имея представления о том, что происходит вокруг них. 1-й армии было приказано заниматься городом-крепостью Кенигсбергом на Балтийском побережье, и она полностью отмежевалась от 2-й армии. Двадцать четвертого августа 2-я армия столкнулась с германскими силами и совершила прорыв, иллюзорный: чем дальше она продвигалась, тем глубже погружалась в тиски фланговых атак немцев. Двадцать шестого августа германский западный фланг смял дезорганизованные и растерявшиеся войска русского левого крыла, разрушив их коммуникации. На следующий день восточный фланг немцев разгромил правое крыло русских, и авангардные части встретились с войсками, наступавшими с запада. В окружении оказались четыре русских армейских корпуса[4], лишенные амуниции, продовольствия и боеприпасов. Двадцать восьмого августа они начали сдаваться в плен целыми подразделениями — почти сто тысяч человек (плюс пятьдесят тысяч убитых и раненых) и пятьсот орудий, а их командующий застрелился. Это было сокрушительное поражение, самое крупное за всю войну. Оно стало легендарным. Неподалеку располагалась деревня Танненберг. Здесь в Средние века славяне побили тевтонских рыцарей. Теперь деревня подарила свое название триумфальной победе немцев. Она принесла славу Гинденбургу и Людендорфу, продержавшуюся всю войну и даже после. Танненберг — предмет национальной гордости германцев. Во время Второй мировой войны монумент, посвященный битве при Танненберге, располагался рядом со ставкой Гитлера в Растенбурге. И монумент, и ставка были взорваны то ли русскими, то ли поляками.

Русские вернулись обратно, с трудом сдержав среди Мазурских озер попытки немцев перейти границу вместе с ними, и на русско-германском фронте наступила пауза. Однако русские получили некоторую компенсацию за свой провал в Пруссии, добившись успеха в Австро-Венгрии. Империя Габсбургов агонизировала. К концу августа в Южной Польше и Западной Украине Россия стянула свыше пятидесяти пехотных и восемнадцать кавалерийских дивизий. Силы австро-венгров были значительно слабее: тридцать дивизий и еще восемь дивизий перебрасывались с Балкан. Уступали они и в артиллерии. А самое главное: на моральном духе войск сказывался синдром распадающейся империи — «перенапряжения» в постоянной борьбе амбиций с реалиями.

Австро-венгерский командующий Франц Конрад фон Гетцендорф^{2} был человек разумный. Он понимал: его силы слишком малочисленны и плохо оснащены для того, чтобы сражаться против России (в общей сложности менее пятидесяти дивизий, получавших денег — двадцать пять миллионов фунтов — меньше, чем шесть британских дивизий); им легче иметь дело с сербами — их армия не превышала одной четверти войск Австро-Венгрии. Гетцендорф обещал Мольтке: он почти всю свою армию использует в войне с Россией, пока Германия разбирается с Францией. Однако война с Сербией казалась более соблазнительной; для этого у него имелось достаточно сил, если не будет серьезной угрозы со стороны русских. Ничего не сказав немцам, Гетцендоф выгрузил эшелоны, предназначенные для русского фронта, в Карпатах, в сотне миль от границы. Пусть русские войска бредут по Галиции, на юге Польши, пусть немцы в Восточной Пруссии входят в Северную Польшу, а он тем временем разделается с сербами. Конрад всегда сможет объяснить немцам: такая ситуация предвиделась; война Австро-Венгрии с сербами была неминуема; русские — тугодумы; мобилизация в Австро-Венгрии проведена в первую очередь против Сербии. Это звучало не очень убедительно. Сам военный министр потом признавал: ни у кого не было никаких сомнений насчет вмешательства России. Главной причиной войны, собственно, и было провоцирование России. Когда немцы узнали о самовольстве австро-венгерского полководца, они возмутились, засыпав его протестами.