Первая Московско-литовская пограничная война: 1486-1494

Тем не менее к тому же времени относятся более определенные данные о начале конфронтации на московско-литовской границе.

Согласно с первыми страницами московско-литовских посольских книг в 1487 г. (возможно, уже и в 1486 г., если относить те события, о которых сообщали послы, к более раннему времени) на границе не было спокойствия. Может быть, пограничные стычки (т.е. война с таким характером ведения) начались еще раньше? В инструкции московскому послу в Крым князю Василию Ноздреватому предписывалось на вопрос о целях приезда упомянутого выше Яна Забережского в Москву отвечать, что король прислал того «о порубежных делех»^{131}. К тому же московский великий князь неоднократно давал понять, что король польский и великий князь литовский его враг, с которым должен воевать и крымский хан^{132}. Таким образом, если война и не шла в первой половине 80-х гг. XV в., то подготовка к ней активно велась, и уже возникали какие-то конфликты на границе.

Крымские посольские книги велись с 1474 г. Из них можно узнать если не о событиях, которые реально происходили между Москвой и Вильно, то о намерениях и пожеланиях московской стороны, например, утвердить мирные отношения с западным соседом или, наоборот, подбить крымского хана на войну с ним. Периоды стремления к миру и желания войны московской стороны в крымских посольских книгах отразились очень точно. В 1474-1480 гг. Иван III последовательно называл Казимира своим врагом, с которым должен был бороться и крымский хан. В 1481-1482 гг. отношения между Москвой и Вильно смягчились, чувствовалось стремление Ивана III отговорить хана от похода на ВКЛ^{133}. Наконец, встречались прямые свидетельства о попытках установления мирных отношений Москвы и Вильно, хотя неудачных[8]. Даже после охлаждения московско-литовских отношений[9] Иван III не планировал враждебных действий против ВКЛ, так как «нынеча делает свое дело с казанским»^{134}. 3 мая 1482 г. московский великий князь снова подталкивал Менгли-Гирея идти на ВКЛ, хотя у хана и был заключен договор с королем Казимиром^{135}. Сам московский князь, как и позднее, военных действий против ВКЛ не начинал[10]. Новый этап обострения отношений наблюдался с начала 1486 г. С этого времени засвидетельствованы не только заявления о враждебных отношениях и подстрекательство хана к набегам на территорию ВКЛ, но и факты непосредственного московского наступления.

В марте 1486 г. московскому послу боярину Семену Борисовичу, который отправлялся в Крым, впервые предписывалось отвечать на возможные вопросы хана Менгли-Гирея следующим образом: «Послы меж их (Иваном III и Казимиром. — В. Т.) ездят о мелких делех о порубежных; а гладости никоторые и миру осподарю нашему великому князю с королем нет»^{136}. И после, чтобы подтолкнуть хана к активным действиям против ВКЛ, открыто заявлялось: «А осподаря нашего великого князя люди безпрестанно емлют королеву землю»^{137}. Характерно, что московский посол должен был отговаривать хана идти «в Путивлю, или на Северу», а направить его на Подолье или Киевщину^{138}. Северщина уже представлялась сферой московских интересов, поэтому Москва не была заинтересована в ее разорении.

Таким образом, уже в начале 1486 г. между сторонами велись боевые действия. Московско-литовская война началась. В сентябре того же года в ответе хана Менгли-Гирея она получает свое название ― «литовская»^{139}.

К тому же 1486 г. относятся и другие, более конкретные, известия о войне, как уже начавшейся.

В начале июня 1486 г.[11] через посла Зеньку Казимир Ягайлович передал Ивану III жалобу мценского и любутского наместника князя Дмитрия Путятича о том, что «съ твоее (московского великого князя. — В.Т.) земыи люди нашимъ людем вкраинным мецняномъ и любучаномъ многие шкоды починили в татбах и въ розбоехъ, и в грабежох тыми разы недавно»^{140}. Также с ведома, а скорее всего, по приказу Ивана III 8 мая (накануне Николина дня) 1486 г. люди великого князя рязанского Ивана Васильевича пришли под Мценск, «место выжъгли, села повоевали и многие шкоды починили и люди головами в полонъ повели»^{141}. Необходимо заметить, что нападению подверглись не пограничные князья и их вотчины, а великокняжеские владения, управлявшиеся державным наместником. Это свидетельствует о таком уровне конфронтации, который уже нельзя представить мелкими пограничными столкновениями или «разборками» местных князей. Нужно думать, что оба нападения осуществлялись с расчетом именно на реакцию верховских князей — вассалов Казимира. Целью было желание ослабить позиции литовской великокняжеской власти в регионе с господством полусамостоятельного княжеского землевладения, чтобы обеспечить на него влияние Москвы.