Первая научная история войны 1812 года

Надо сказать, что не все страны единовременно присоединились к новой системе. В последующие за обнародованием постановления 7–8 месяцев оно действовало лишь во Франции и Италии. Так как Великая армия воевала в Польше, то германское побережье не контролировалось. Даже и в дальнейшем таможня этих регионов была поставлена из рук вон плохо, а главное: контрабанда и ее первейшая спутница, коррупция, получили значительное развитие. К примеру, через небольшой датский порт Тонниген-на-Эдере и далее Гамбург поток нелегальных товаров распространялся во все концы Германии (весна 1807 г.).

Контрабанда была также распространена в Голландии и Испании. Дания, Швеция, Россия, Португалия и США до поры до времени оставались нейтральны или в традиционном союзе с Англией. Причем за первое полугодие 1807 г. британский экспорт даже достиг уровня немного более высокого, чем за соответствующий период 1806 г. (один из самых удачных). Ситуация стала меняться с победой Наполеона при Фридлянде и заключением Тильзитского мира (июль 1807 г.). Россия, Пруссия и Австрия официально прекратили торговые отношения с Англией. Но и здесь не все так просто: Александр дождался окончания навигации 1807 г., т. е. реально российские порты закрылись лишь в 1808 г. (и так, в щадящем для Англии режиме на практике продолжалось до 1809 г., после чего Александр стал постепенно отходить от принципов системы, а новый тариф 1810 г., фактически направленный против импорта французских предметов роскоши, стал вызовом французской промышленности и Наполеону лично).

Уточню, что по условиям Тильзитского договора Россия должна была присоединиться к блокаде Англии в том случае, если последняя отвергнет мирные предложения (что и случилось).

Отношение обеих сторон к этим соглашениям лучше всего можно проиллюстрировать следующими документами. Так, в письме к матери Марии Федоровне (в сентябре 1808 г.) Александр, естественно, по-французски сообщал: Тильзит — это временная передышка для того, чтобы «…иметь возможность некоторое время дышать свободно и увеличивать в течение этого столь драгоценного времени наши средства, наши силы. Но мы должны работать над этим среди глубочайшей тишины, а не разглашая на площадях о наших вооружениях, наших приготовлениях и не гремя публично против того, к кому мы питаем недоверие».⁹ Для сравнения приведем два высказывания Наполеона. 14 марта 1807 г. он пишет Ш.М. де Талейрану: «Я убежден, что союз с Россией был бы нам очень выгоден».¹⁰ И уже после заключения мира Наполеон наставляет генерала, ставшего посланником Франции при русском дворе А.Ж.М.Р. Савари (1774–1833): «…если я могу укрепить союз с этой страной и предать ему долговременный характер (et y faire quelque chose de durable), ничего не жалейте для этого».¹¹

Только 7 ноября (через четыре месяца после Тильзита) была издана декларация о разрыве дипломатических отношений России с Англией, причем российский посол граф С.Р. Воронцов (1744–1832) даже не покидал Лондона (!), демонстрируя несерьезность этих мер. 9 ноября вышел указ о наложении эмбарго на британские суда. До первого апреля 1808 г., когда посол Франции в России А. де Коленкур был вынужден проявить настойчивость, появился лишь указ о частичном (!) запрещении ввоза английских товаров (таким образом, все упоминания местных авторов-пропагандистов о фактическом присоединении России к блокаде Англии сразу после подписания мира в 1807 году — это ложь). И только 28 августа 1808 г. последовал декрет о конфискации любого королевского судна. Но и это на практике не выполнялось. Про прекращение же почтового обмена и речи идти не могло.

Продолжим. Английский Королевский флот с целью запугать Данию предпринял неожиданную атаку ее портов. Но эффект был прямо противоположным: эта скандинавская страна присоединилась к Наполеону, после чего в английском «лагере» оставалась только Швеция.

На берлинские тезисы Наполеона британский Тайный совет ответил в ноябре 1807 г. указами, предписывающими всем нейтральным судам заходить в Лондон, на Мальту и в другие британские порты для освидетельствования груза и получения за огромный налог разрешения на дальнейшее движение. На это Наполеон парировал изданием первого Миланского декрета от 23 ноября (1807 г.), по которому все суда, побывавшие в английских гаванях, должны были быть арестованы, а по второму (7 декабря) — денационализировались корабли, уплатившие Англии налог. Вот основные положения миланских декретов:

«1. Всякое судно, какой бы нации оно ни принадлежало, подвергшееся досмотру английского корабля или подчинившееся требованию захода в Англию… тем самым теряет свое подданство, утрачивает гарантию своего флага и признается английской собственностью.

2. Такие суда… вошедшие в наш порт или в порт наших союзников или же попавшие в руки наших военных кораблей или наших каперов, подлежат конфискации.

3. Британские острова объявляются в состоянии блокады, как с суши, так и с моря…