Читаем Первая научная история войны 1812 года полностью

Примитивное сознаньице уроженца города Серова (Свердловская область) В.М. Безотосного полностью разоблачается в такой фразе: «Только единожды наши казаки стояли бивуаком на Елисейских полях и купали лошадей в Сене. Дальше в Европу наши войска не заходили, да, думаю, и вряд ли зайдут» (с. 363). Сбылась мечта серовчанина — искупать лошадей в парижской реке (вспоминается идея В.В. Жириновского обмыть сапоги в Индийском океане). Достойна ли автора, претендующего на ученость, подобная сентенция? Имеет ли право современный исследователь ассоциировать свои радости с лошадьми армии государства, которое перестало существовать в 1917 году? Можно ли представить себе физика, математика или медика, который бы чванился национальной таблице умножения, национальному закону тяготения или национальному сифилису? Почему автора больше заботят казачьи лошади, чем тот факт, что миллионы жителей Российской империи в 1812–1814 года были рабами, которых продавали отдельно от семьи?! Стоит ли эта помывка лошадей сотен тысяч русских жизней, положенных в гроб закомплексованным императором Александром I? Как говорится, можно вывезти сочинителя из г. Серова, но сам г. Серов… Персонаж с ужасно глупым взглядом и как бы странно и плоско «стесанным» носом, тов. Безотосный, является типичным примером графомана с обертонами «охранительной» пропаганды.

Помимо многочисленных фактических и логических ошибок незадачливого автора, некоторые пассажи из книжки оставляют впечатление, что ее писали разные люди — или автор не перечитывал написанное. На странице 122 В.М. Безотосный пытается неумело обвинить Наполеона в коварных планах, а уже на стр. 132 сообщает удивленному покупателю его графомании: Наполеон был уверен, «что русские первыми начнут вторжение в герцогство Варшавское и Пруссию» (что, кстати, и подтверждается всеми документами)! В описании Бородинского сражения В.М. Безотосный стал поистине смехотворен: до такого не доходил ни один его предшественник, даже из числа сталинских писак. На странице 187 с разницей в один абзац автор сам себя опровергает: «Русских победить не удалось» — и (через 4 сантиметра) Наполеон «не добился, как хотел, решающей победы» (то есть все же победил, но не так, как, например, под Аустерлицем). Фарс! Как же опускаются те, кто стараются усидеть на двух стульях: не показаться совсем дремучим и смешным, и в то же время всеми силами сохранить имидж «патриота», радующегося купанию казацких лошадей в Париже (или просто логическая неадекватность?).

На этом «цирк» с лошадьми в Сене не заканчивается. В 2012 году фактически тот же текст, ту же книгу с завлекающим названием «Наполеоновские войны» В.М. Безотосный без всякого стыда (хотя, с научной точки зрения, я этого утверждать не могу: возможно, ему было стыдно — может, он публиковал и краснел) выпускает уже под совершенно другим названием «Все сражения русской армии 1804–1814. Россия против Наполеона»! То есть наполеоновские войны «легким движением руки» превращаются (обрезаются?) до «всех сражений русской армии» в означенные годы. Можно ли всерьез относиться к подобному автору? Что следует думать о его нравственном облике?

Другой показательный ляпсус сочинителя В.М. Безотосного: в одной из своих статей он умудрился назвать Шестую антифранцузскую коалицию — «шестой антинаполеоновской коалицией»134 (как же местные кабинетные госслужащие любят воевать с тенью Наполеона!..). Я напомню: антифранцузские коалиции начались в 1791 году, когда Буонапарт(е) еще был никому не известным нищим офицером, однако чтобы об этом знать, надо изучать биографию Наполеона и вообще быть в курсе исторического контекста. Но, видимо, В.М. Безотосный, как говорится, не читатель, а писатель. Еще комичнее другой случай из его творческой биографии. До широкой публики скандал не допустили, но специалисты знают, как некий А. Горшман, очевидно, в силу собственных психологических проблем, выдумал несколько биографий «генералов» эпохи 1812 года (и даже испортил своими письменами какие-то документы в архиве) — более того: намалевал их «портреты». Все это стало частью публикации, одним из авторов и редактором которой был разбираемый нами сочинитель В.М. Безотосный.135 Подлог и нарисованные на уровне ребенка с отстающим развитием «портреты» мог бы разоблачить и непрофессионал — но В.М. Безотосный умудрился во все это поверить и гордо опубликовать!

Перейти на страницу:

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История
Афганская война. Боевые операции
Афганская война. Боевые операции

В последних числах декабря 1979 г. ограниченный контингент Вооруженных Сил СССР вступил на территорию Афганистана «…в целях оказания интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создания благоприятных условий для воспрещения возможных афганских акций со стороны сопредельных государств». Эта преследовавшая довольно смутные цели и спланированная на непродолжительное время военная акция на практике для советского народа вылилась в кровопролитную войну, которая продолжалась девять лет один месяц и восемнадцать дней, забрала жизни и здоровье около 55 тыс. советских людей, но так и не принесла благословившим ее правителям желанной победы.

Валентин Александрович Рунов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное