Первая научная история войны 1812 года

«Отношения между низшими сословиями, поместными владельцами и властями всегда были напряженными и редко могли быть тотчас же „приведены к успокоению“; так было в Курской, Пензенской, Симбирской, Тульской и Тамбовской губерниях, где волнения продолжались по несколько лет и, начавшись с отказа помещикам в повиновении и подачи прошений правительственным органам, кончались столкновениями с воинскими командами и жестокими расправами. Такой характер носило упорное сопротивление нескольких сот воронежских крестьян Слюсаревых и Поповых в 1809–1811 г. в слободе Воскресеновке Воронежской губернии.

В 1811 г. произошли волнения в селе Ломовом Раненбургского уезда Рязанской губернии, где однодворцы, не допустив межевщиков до исполнения своих обязанностей, „учинили ослушание и неповиновение“. Сообщая о том, что число бунтовщиков доходило до нескольких сот, вице-губернатор усматривал в них „сильное ожесточение“ и „удаление от всякого доброго чувствия“, в связи с чем просил о присылке воинской команды.

<…> В Серпуховском уезде Московской губернии в вотчине поручика артиллерии помещика Жукова еще за несколько лет до 1811 г. „также оказались среди крестьян некоторые движения упорства и неповиновения“, которые со временем возросли до такой степени, что, как писал Александру I московский главнокомандующий граф И. В. Гудович, „к укрощению их надлежало отрядить воинскую команду“. Более того, „буйство их, не полагая уже себе преград и заглушая самый страх наказания, коему виновные неослабно были подвергаемы, объяло столь сильно умы сих слепотствующих крестьян, что они пред образом Святого Николая Чудотворца единодушно отреклись от повиновения…“

<…> В 1812 г. эти отношения и вовсе отличались напряженностью, при этом то и дело осложнялись „ожесточением“ крепостной крестьянской массы против душевладельцев.

<…> Не обошлось и без посылки „пристойного числа“ воинской команды для того, чтобы захватить „главнейших возмутителей“, но советник губернского правления с воинской командой принуждены были воротиться назад ни с чем. Как показал начальствовавший, крестьяне, „выбежав к нему навстречу в поле с кольями и дубинами в руках, кричали ему, чтобы отошел от них прочь, а другие, чтобы бить его“. Ожесточение, в котором пребывали крестьяне, было нешуточным».¹⁶⁹