Первая невеста чернокнижника (СИ)

   В этот драматичный момент, когда стало ясно, что у нас с блондином общий – только язык жестов, покойник резко открыл черные глаза и, с сипом втягивая воздух, сел. Взвизгнув, я отпрянула от ожившего трупа и выдала емкое нелитературное ругательство, точно отражавшее мое отношение к происходящему.

   Через пятнадцать минут с отшибленным задом и замерзшими ногами я сидела в столовой и, чувствуя себя пойманным врагами лазутчиком, осторожно осматривалась. В просторном помещении скалил черную пасть огромный камин с кованой решеткой. Солнце проникало сквозь высокие окна и рисовало на начищенном паркете вытянутые летки. Снаружи зеленела лужайка, а вокруг царила пугающая тишина, как в склепе.

   Честно говоря, блондин с зомби не отличались гостеприимством. Они хотели запереть меня в спальне, но не сумели открыть внезапно захлопнувшиеся перед их носами двери. Сколько парочка ни ломилась в комнату, ни ругалась и ни дергала за бронзовые ручки, войти не получилось. Единственное место, куда замок милостиво нас впустил, точно намекая, что гостей с дороги следовало накормить, оказалась столовая.

   Несмотря на голод, я не собиралась брать в рот ни кусочка, даже если эти кусочки в меня запихивали бы насильно. Разве человек в здравом уме решится есть в безлюдном замке, открывающем двери по собственному усмотрению? Например, бутерброд с толстым ломтем копченой грудинки… Я сглотнула набежавшую слюну.

   Створки распахнулись, и неожиданно даже для себя я выпалила:

   - Не смейте меня кормить!

   Блондин едва не выронил из рук фолиант и человеческий череп, а потом одарил меня угрюмым взглядом. Ворча на своем тарабарском, он приблизился к столу. Книга в переплете из дубленой кожи и с коваными уголками смачно шлепнулась на столешницу. Череп, правда, был пристроен аккуратно, с пиететом, как будто являлся частью давно умершего дедушки. Обнаружилось, что в нижней челюсти у бывшего родственника (или кем он там был) не хватало двух передних зубов. Видно, роняли его неодократно, возможно, при жизни. Мысленно я окрестила щербатого страдальца Егорой.

    что? У каждого свои тараканы. Мне нравилось давать имена предметам. Кактус Толик, компьютерная мышка Кларочка, любимый офисный степлер Витенька. Господи, кто послушает, точно примет на сумасшедшую. Даже с дурдомом определилась, правда, не поняла пока, где он находился, но точно не в Китае.

   В гробовом молчании блондин листал фолиант, потом что-то изучал, водя пальцем по странице. Когда он поднял голову, я вжалась в спинку стула и спросила:

   – Что?

   Он недовольно цыкнул, мол, молчи, женщина, твой день восьмое марта! Я немедленно прикусила язык. С серьезным видoм блондин положил одну руку на горку, в смысле, на череп, другую – протянул в мою сторону. Невольно я заметила, что на раскрытой ладони краснели натертые мозоли. В тишине прозвучали резкие отрывистые слoва, и мне в лицо ударил поток теплого воздуха. Волосы взлохматились, в раззявленный рот что-то попало, и я закашлялась. Не знаю, чего недоделанный колдун пытался добиться, но вид у него стал ужасно печальный. Пожалела бы, если бы не хотела пристукнуть Егоркой по макушке.

   Горячий фен он изображал ещё три раза. Шевелил пальцами, словно дергал за невидимые нитoчки, произносил стихи без рифмы. В общем, отчаянно ворожил, а на меня от скуки напала зевота, но приходилoсь держать рот закрытым, чтобы снова не проглотить какую-нибудь иномирную муху.

   – Из какой дыры ты только вылезла, убогая? - растерев лицо руками, пробубнил блондин на чистейшем русском языке.

   Чувствуя, что меняюсь в лице, я выпрямилась на стуле и поправила сползшее с плеч одеяло.

   – Из той дыры, на языке которой ты сейчас меня обозвал, бессмертный.

   От неожиданности он шарахнулся от стола. Складывалось ощущение, что из нас двоих именно я изображала колдовство, чтобы запустить Гугл переводчик.

   – И давно ты меня понимаешь?! – выпалил о.

   – Не знаю, ты же молчал. - Я придвинулась к столу и спросила: – Вместо приветствия, ты, может, уточнишь: где мы?

   – В замке Мельхом.

   Можно подумать, название абсолютно все объясняло.

   – Что мы в замке, я и сама заметила. Как я здесь оказалась?

   Блондин замялся. Замешательство красноречивеe слов говорило, что он что-то знал, но скрывал.

   – Сложный вопрос…

   – Ты колдун? – решила я задать простой вопрос.

   – Скоро стану.

   – Значит, ученик, – догадалась я. – Послушай, ученик колдуна, лучше верни меня домой, потому что от меня толку никакого. Я давно не девственница.

   На его лице вспыхнули алые пятна. Пришлось внести ясность:

   – Вы ведь меня для обряда своровали?

   – Никто тебя не воровал! – попытался он откреститься от участия в похищении. - Ты сама попала… Так сказать, самовыкралась!

   – Сама? - возмутилась я. - То есть я заснула в своей кровати, а проснулась в этом вашем замке по собственному желанию? В окне, значит, ты голыми телесами трясешь.

   – Я не тряс, а потягивался, - как будто даже обиделся блондин.

   – По коридору ходит живой труп, - проигнорировала я нестройный лепет.