Первая Пуническая война

Командовали армиями представители аристократических родов, которых выбирало народное собрание, но именно здесь и крылась мина замедленного действия, которая могла рвануть в самый неподходящий момент. Потому что настоящим бичом карфагенской армии стала некомпетентность высшего командного состава. Вновь обратимся к Аристотелю. По его авторитетному мнению, проблема заключалась в самом государственном строе Картхадашта: «Всего же более отклоняется от аристократического строя в сторону олигархии карфагенское государственное устройство в силу вот какого убеждения, разделяемого большинством: они считают, что должностные лица должны избираться не только по признаку благородного происхождения, но и по признаку богатства, потому что необеспеченному человеку невозможно управлять хорошо и иметь для этого достаточно досуга. Но если избрание должностных лиц по признаку богатства свойственно олигархии, а по признаку добродетели – аристократии, то мы в силу этого могли бы рассматривать как третий тот вид государственного строя, в духе которого у карфагенян организованы государственные порядки; ведь они избирают должностных лиц, и притом главнейших – царей и полководцев, принимая во внимание именно эти два условия» (Pol. II, VIII, 3). Командующих выбирали не за знания и опыт, а за знатное происхождение и богатство. Данный факт полностью объясняет, почему, обладая равными возможностями с врагом, карфагенские полководцы очень часто были нещадно биты на полях сражений. Пунийские военачальники боялись проявлять инициативу, вели себя либо излишне осторожно, либо слишком самоуверенно и при этом допускали грубейшие тактические ошибки. Деньги и славные предки не могли заменить талант полководца.

К началу Первой Пунической войны главную роль в армии Карфагена играли наемники. Плутарх дал очень верную оценку деятельности карфагенского правительства в этом направлении: «пользуясь обычно услугами наемников – ливийцев, испанцев и нумидийцев, – они расплачивались за свои поражения чужою бедой» (Tim. 28). Цицерон крайне негативно высказался по поводу того, что карфагеняне переложили ведение войн на плечи наемников, а сами сосредоточились исключительно на торговле. Оратор усмотрел в таком подходе к делу серьезную опасность для обороноспособности государства. Цицерон полагал, что «ничто иное не повредило в большей степени уже давно поколебленным в своих устоях Карфагену и Коринфу, чем эти странствия и рассеяние их граждан, так как они, из-за своей страсти к торговле и мореплаванию, перестали обрабатывать поля и разучились владеть оружием» (De re pub. II, IV). И если по поводу отсутствия интереса пунийцев к сельскохозяйственной деятельности Марк Туллий, мягко говоря, ошибся, то в остальном с ним невозможно не согласиться.