Первая Пуническая война

Вместе с ливийцами, галлы и иберийцы входили в состав тяжеловооруженной пехоты карфагенской армии. Красочное описание галльских и испанских воинов сохранилось у Тита Ливия и Полибия. И хотя этот рассказ относится к битве при Каннах, вряд ли со времен Первой Пунической войны что-то радикально изменилось в воинских традициях этих народов: «Щиты иберов и кельтов были сходны между собою по форме, а мечи тех и других сильно разнились: именно иберийским мечом одинаково удобно колоть и рубить, тогда как галатским можно только рубить, и притом на некотором расстоянии. Ряды кельтов и иберов поставлены были вперемешку; кельты не имели на себе никакого одеяния, а иберы одеты были в короткие туземные льняные хитоны, отделанные пурпуром, что придавало воинам необычайный и внушительный вид» (Polyb. III, 114). Греческому историку вторит историк римский: «У галлов и у испанцев щиты были вида почти одинакового, а мечи различные: у галлов очень длинные с закругленным клинком; у испанцев, которые в бою больше колют, чем рубят, – короткие и острые. Племена эти внушали особенный ужас и огромным ростом воинов, и всем их обличьем: галлы, обнаженные до пупа, испанцы в туниках ослепительной белизны, окаймленных пурпуром» (Liv. XXII, 46).

Кроме испанцев и кельтов в рядах пунийской армии служили наемниками лигурийцы, или, как их называет Полибий, лигистины. Племена лигурийцев проживали вдоль Средиземноморского побережья на юго-востоке Галлии и северо-западе Италии. Условия жизни в этих местах были непростыми, и это в свою очередь наложило отпечаток на характер лигурийцев. По свидетельству Страбона, те из них, кто проживал в Апеннинских горах, «живут по селениям, вспахивая и копая каменистую почву, скорее, как говорит Посидоний, выламывая камни» (V, II, 1). Но эти суровые люди были отличными бойцами, воевавшими со всеми, кто проходил по их землям, недаром Тит Ливий отметил, что «лигурийцы – племя, закаленное в войнах» (XXVII, 48). Перекрыв сухопутный маршрут вдоль побережья Средиземного моря из Италии в Иберию, лигистины создали римлянам большие проблемы: «они совершали грабительские набеги на суше и море и были настолько сильны, что дорога сделалась едва проходимой даже для больших армий. После восьмидесятилетней борьбы римлянам удалось с трудом открыть дорогу шириной только в 12 стадий для путешествий по государственным надобностям» (Strab. IV, VI, 3). У лигурийцев также были свои национальные особенности ведения боевых действий: «И хотя в походах они плохие всадники, но зато прекрасные тяжеловооруженные воины и бойцы врукопашную. Оттого что они употребляют бронзовые щиты, некоторые выводят заключение, что они – греки» (Strab. IV, VI, 2). И раз уж речь зашла об эллинах, рассмотрим их деятельность в качестве наемников карфагенской армии.

Самой южной точкой Пелопоннеса был мыс Тенар, подобно острию меча далеко выдающийся в море. В этом месте скалистые горы спускаются к самой воде, а в каменоломнях некогда добывали знаменитый тенарский мрамор. Одной из достопримечательностей Тенара был окруженный зеленой рощей храм Посейдона (VIII, V, 1), служивший местом убежища для рабов и спартанских илотов. Но самой главной достопримечательностью этой угрюмой местности был известный на всю Элладу рынок наемников, где можно было навербовать как воинов-одиночек, так и целые отряды. Во время войн диадохов афинский стратег Леосфен нанял там целую армию – 8000 профессиональных бойцов (Diod. XVIII, 9). Не обходили своим вниманием мыс Тенар и карфагенские вербовщики.