Первая Пуническая война

Закрепившись на юго-западе Иберийского полуострова, карфагеняне получили доступ к его богатейшим ресурсам. Во-первых, они могли теперь беспрепятственно вербовать испанских наемников и, во-вторых, проникли на серебряные рудники. Именно с испанским серебром связывали некоторые авторы античности быстрый рост могущества Карфагена: «Доставляя серебро в Элладу, Азию и всем другим народам, финикийцы накопили огромные богатства. При этом стремление купцов к наживе было столь велико, что когда корабли были уже слишком загружены, но серебро еще оставалось в избытке, они отсекали свинцовые части якорей и использовали вместо них серебряные. Занимаясь в течение многих лет этой торговлей, финикийцы достигли значительного могущества и основали множество поселений – одни на Сицилии и близлежащих островах, другие – в Ливии, на Сардинии и в Иберии» (Diod. V, 35). Впрочем, влияние карфагенян в Испании в данный период не было значительным и не шло ни в какое сравнение с тем положением дел, которое сложится в этом регионе накануне Второй Пунической войны.

Но был еще один важный момент, напрямую связанный с установлением карфагенского протектората над финикийскими колониями Иберии – пунийцы получили выход в Атлантический океан. Теперь карфагеняне осуществляли экспедиции вдоль западного побережья Африки и совершали рейды на север к «Оловянным островам». Иногда эти острова называют Касситеридские или Эстримнидские. О том, что это были за острова, существует масса версий и предположений, одни исследователи отождествляют их с Бретанью[17], другие – с Корнуоллом на Британских островах[18]. Достоверно можно утверждать лишь одно – они находились к северу от Лузитании. Однако где конкретно – ведомо только олимпийским богам. Возможно, это было связано с тем, что карфагеняне очень серьезно относились к тому, чтобы держать свои торговые пути в тайне от конкурентов. Сохранился рассказ Страбона о том, на какие ухищрения шли пунийцы, чтобы сохранить в секрете путь к Касситеридским островам: «В прежние времена только одни финикийцы вели эту торговлю из Гадира, так как они скрывали ото всех путь туда. Когда римляне однажды пустились преследовать какого-то финикийского капитана корабля, чтобы самим узнать местонахождение торговых портов, то этот капитан из алчности намеренно посадил свой корабль на мель, погубив таким же образом своих преследователей. Сам, однако, он спасся на обломках разбитого корабля и получил от государства возмещение стоимости потерянного груза» (Strab. III, V, 11). Но при этом карфагеняне никогда не занимались пиратством. Недаром Цицерон сравнил их с этрусками, для которых морской разбой был весьма прибыльным делом: «ведь из самих варваров ранее никто не жил у моря, кроме этрусков и пунийцев; одни из них жили у моря с целью торговли, а с целью разбоя – другие» (De re pub. II, IV).

Со временем в сферу влияния Карфагена вошли Балеарские острова, где пунийские военачальники вербовали отряды знаменитых на все Средиземноморье балеарских пращников.

* * *