Первая работа. Испания

Я помедлила… Потом открыла шкаф, нашла чашку, из которой Марина пила чай. Ярко-розовую, с надписью «I love Barcelona». Только воды отнесу, и всё. Что ей ещё может понадобиться? Ну ладно, сделаю пару бутербродов. Если успею…

Я посмотрела на часы. Да, если успею до начала занятий.

Марина лежала спиной к двери. Я тихонько обошла кровать, заглянула ей в лицо. Белая, как салфетка. И дышит ужасно. Свистит, хрипит. У меня по спине побежали мурашки. А вдруг, пока я буду на занятиях, Марина… Нет, нет, это невозможно! От хрипов не умирают!

Я поднесла руку к её лбу. Прикасаться не стала, держала руку на расстоянии. Сантиментов пять. Но даже так чувствовался жар. В голове всплыло слово «судороги». Не помню, что это такое… Воображение нарисовало Марину, которая корчилась, словно Волан-де-Морт наслал на неё заклятие Круциатус.

Она вдруг задышала часто-часто, как будто ей не хватало воздуха.

— Эй, — испуганно позвала я её и потрясла за плечо, — эй!

Марина не проснулась. Только вдохнула глубоко и выдохнула с жутким хрипом.

Я бесшумно поставила чашку с водой на стол и вышла, прикрыв за собой дверь.

Одиночество навалилось на меня, как огромный мохнатый медведь… Надо же, а ещё утром я была ему рада. Выходило, что одиночество приятно, когда ты счастлив. Но если попал в беду…

Я добрела до своей комнаты, толкнула дверь. Уже рассвело, и беспорядок, оставленный мной при торопливых сборах, выглядел угнетающе. Кровать напоминала разорённое птичье гнездо. Я села на стул. Что делать? Звонить сеньоре? Хорхе? Может, Бенисьо?

Я открыла вотсап, пролистала список контактов.

— Мама, привет, это я… Ты спишь? Прости, разбудила. Нет, ничего не случилось. То есть случилось, но не со мной. Моя соседка по квартире заболела.

Я думала, мама спросонья придёт в ужас, станет советовать мне держаться от больной подальше, чтобы не заразиться, начнёт расспрашивать о том, не болит ли что у меня… Но она довольно спокойно объяснила мне, что каждой из нас сделали в Москве страховку, что этот листок хранится у меня в той же папке, где лежат мой паспорт и прочие документы, что я должна найти там телефон и позвонить по нему.

— Не знаю, на каком языке они с тобой будут говорить, — зевая, сказала мама, — скорее всего, на русском. Может, даже русский врач найдётся. Позвони. Потом мне напиши, как и что. Сама-то как?

— Нормально, — улыбнулась я, стараясь не хлюпать носом.

Хотя у меня по щекам текли слёзы — только от того, что я услышала такой далёкий и такой родной мамин голос, — и сразу стало так жалко себя… Но мамина интонация меня успокоила. Если мама не видит повода для паники, то чего я буду психовать? Вызову врача, раз положено, и всё.

— Спасибо, мам. Ты меня спасла.

— А ты тоже себя плохо чувствуешь?! — всполошилась мама.

— Нет, — засмеялась я и всё-таки потянула носом, — психологически спасла.

— А ты там ешь? Что?

— Кашу, — успокоила я её, — вкусную овсяную кашу. Я напишу.

Стоило мне понять, что есть где попросить помощи, как происшествие потеряло трагический оттенок. Хотя я и плоховато соображала из-за недосыпа, но быстро нашла нужный документ и позвонила. На этот раз по скайпу. Мне ответила любезная русская девушка и разъяснила, что мы и правда имеем право на вызов терапевта, только для этого ей нужны Маринины данные.

— А можно вызвать врача ко мне? — взмолилась я, вспомнив, какой кошмарный беспорядок царит в Марининой комнате, и не испытывая никакого желания искать там её документы.

— Вы тоже болеете? — деловито спросила девушка.

— Нет, — призналась я.

— Тогда я жду вас с данными вашей подруги! — жизнерадостно подбодрила меня девушка. Я представила себе её в красивом офисном наряде и с чашкой дымящегося кофе у компьютера.

Пришлось снова вернуться в Маринину комнату. Марина лежала на животе, подмяв под себя подушку.

— Марин…

— …

— Марин, где твои документы?

— Зачем тебе? — спросила она неожиданно резко, но по-прежнему не открывая глаз.

— Врача хочу вызвать! — буркнула я.

— Возьми в сумочке.

— Какой именно?

Но Марина уже снова развернулась к окну. Закашлялась и затихла.

Я оглядела комнату. Сумочки валялись везде. Серебристые, синие, чёрные, тряпочные, из кожзаменителя — если их все собрать в одну кучу, гора будет выше меня. С какой же сумочкой Марина была вчера? Не помню. Я бы и в обычном состоянии не обратила на это внимания, а уж вчера…

Я покосилась на Марину, спящую в платье в стиле фламенко, и задумалась: какая же к нему подойдёт сумочка? Тут я заметила, что из-под подушки торчит блестящий ремешок. Наклонилась, осторожно потянула за него… Ура! Красная сумочка в чёрный горох! В ней обнаружился паспорт.

— Отлично! — похвалила меня девушка по скайпу.

Судя по её очень бодрому голосу, она уже допила свою чашку кофе.

— А теперь мне нужен номер её страховки!

— Я вас прошу! — взмолилась я. — Пожа-а-алуйста! Не гоните меня его искать. Неужели этот номер по паспорту не найти?

— Можно, — легко согласилась девушка, — только долго.

— Я подожду, — тяжело вздохнула я.

В ожидании ответа прилегла на диван. Даже чуть задремала, но тут сквозь сон прорезался голос:

— Я всё нашла! И ваш адрес в том числе!