Первая смерть

Мерси лихорадочно прикидывала, к чему это может привести. Папа ни перед чем не остановится, пока не найдет напавшего на его девочек. Если он будет думать, что преступник пришел от Бевинсов, то горожане станут враждовать между собой сильнее прежнего. А полиция узнает, что она и Леви стреляли в спину безоружному человеку. Мерси живо представились голые стены тюремной камеры…

– Леви прав. Мы уберем следы и никому ничего не скажем.

– Я достану брезент. – Брат выбежал через черный ход.

– Мерси, мы не можем потворствовать ему и скрыть убийство.

Пальцы сестры дотронулись до плеч Мерси, затем мягко коснулись подбородка и щек. Этот жест означал, что Роуз необходимо утешение. Мерси накрыла ее ладони своими и прижала к лицу: она тоже хотела почувствовать прикосновение сестры.

– Думаю, это к лучшему, – прошептала она. – Я все уберу. Леви прав. Какой неудавшийся убийца станет возвращаться, чтобы обвинить нас в убийстве? К тому же он не знает, что этот парень мертв: он убежал раньше.

– Он наверняка слышал выстрелы.

– Наверное, но он не станет автоматически предполагать, что его приятель мертв. Скорее подумает, что тот смылся из дома. А что именно с тобой произошло?

Роуз сделала глубокий вдох.

– Я прибиралась в кабинете, когда кто-то вошел через парадную. Из-за поступи тяжелых ботинок я поду-мала, что это Леви, но быстро поняла, что вошли двое. Потом услышала звон разбившегося туалетного зеркала.

– Что? – Мерси бросилась в ванную комнату, расположенную рядом с входной дверью. Роуз права: кто-то сорвал со стены маленькое зеркальце и швырнул на пол. – Но зачем?

– Не знаю, – отозвалась сестра из-за спины. – Один из них рассмеялся, когда оно разбилось. Тут я перепугалась. Попыталась запереть дверь в кабинет, но они меня опередили.

Сестру начала бить дрожь. Мерси повела ее обратно в гостиную, усадила в кресло и накинула поверх кофты свою рубашку.

– Принесу тебе что-нибудь горячее. А потом разберусь с этим.

Ее внимание привлек маленький темный кружок.

– Вот дерьмо… В стене дырка от пули.

– Мы можем закрасить ее, – твердо сказала сестра.

Мерси охватила решимость.

– Да. Можем.

* * *

По щекам женщины, лежавшей в постели в темном гостиничном номере, текли слезы. Он вернулся? Мы позволили убийце уйти, и теперь он снова принялся за старое?

Как поведать Трумэну о своих подозрениях и не выдать себя?

Я могу лишиться работы.

Ее передернуло. Работа – ее жизнь. Доказательство, что она рождена для большего, чем прозябание на ферме в ожидании конца света.

Мы поступили неправильно?

17

– Из-за разбитых зеркал в доме моего дяди вам вспомнились эти старые убийства? – спросил на следующее утро Трумэн.