Проснувшись около семи часов вечера, Ян решил навестить Закатные Холмы, которые находились над глубокой рваной впадиной, что некогда называлась, кажется, Чёрным морем. Прихватив с собою компактный термос и шуршащую упаковку бутербродов с любимой ветчиной, он покинул жарко натопленный дом и вновь окунулся в морозную свежесть шелестящей на улице непогоды. Добравшись по гидротрубе до Холмов всего за час, парень стал медленно взбираться на вершину одного из пригорков, на которых возвышались деревянные выбеленные беседки. В изящной резьбе, лишь мимолетно тронутой временем, виделась рука умелого мастера. Необычайное сочетание алых, сиреневых и желтоватых оттенков солнца, проникающих через ажурные щели, захватывало дух. Когда парень достиг вершины самого высокого холма из тех, что венчали хребет, он неожиданно обнаружил Алису. Она сидела, крепко обхватив колени и сцепив напряженные пальцы в замок. С легкой улыбкой девушка вглядывалась в позолоченные просторы неба, укрывающего на ночь солнце, блики которого сталкивались и разбивались на дне светло-серых глаз. Приметив Яна, она чуть оживилась, пересела поудобнее и едва улыбнулась. Но это выглядело та открыто и искренне, и так эта её освещённая лучами закатного солнца улыбка была хороша, что парень не нашёл что сказать, а потому молча достал из сумки снедь и горячий напиток. Отпустив пару шуточек и продолжая улыбаться, она, не дожидаясь пригласительного жеста, взяла бутерброд. Ян усмехнулся только, любуясь её естественной красотой, и присоединился к трапезе. Непонимание было успешно забыто. А совсем неподалеку маленькое Закатное море плескалось о свои каменно-песчаные берега, мелодично, ненавязчиво шелестя. Создавался чудный, но, главное, естественный аккомпанемент. Недолго полюбовавшись красотами заката и с тоской подумав, что в родной Тундре такого никогда не увидишь, Ян открыл один из томов Большой энциклопедии, который он успел закинуть в рюкзак, чтобы освежить в памяти дела минувших дней. На полупрозрачной странице, вперемешку с текстом, находились старые фотографии, на которых были запечатлены хроники тех лет. Парню показались чудными одежды и оружие прошлого. На выцветших изображениях было много разного, но больше всего будущего воина поразила фотография улыбающегося танкиста, вылезшего по пояс из люка гусеничной бронированной машины и с прищуром глядящего в камеру, в которой, наверное, отражалось здание Оттавского Парламента с советским флагом. Наверное, он был счастлив — практически воплощённый и поддержанный гигантским скачком информационных технологий, уничтоживших бюрократию как класс, коммунизм торжествующе шагал по планете, не зная никаких преград. Оружие тоже сильно отличалось от современного: предки пользовались, казалось бы, примитивным огнестрельным оружием, работавшим на расширении газов, но, на самом деле, оно было едва ли не сложнее плазменного — огромное количество точных деталей и сложной техники было бы трудно повторить в современных условиях.