Первая версия

—        Знаете ли, в данном случае Семен был прав, — сказал Вугрицкий. — Я всегда считал его очень умным человеком. Что, впрочем, никогда не мешало ему быть подонком, когда ему это выгодно. Так вот, молодые люди, для начала я хочу сказать, что найденная вами могила Нормана Кларка еще ничего не доказывает. Даже если наш мистер Икс и взял себе имя погибшего подростка. В конце концов, у него могли быть для этого какие угодно причины. Например, некоторые неприятности с законом, которые он имел в юности и хотел утаить от широкой общественности. Гораздо интереснее другое ваше наблюдение, и здесь я не могу не отдать вам должное.

Он поклонился сначала в мою сторону, потом — Сереже и уточнил:

То, что расследования этого дела не желают службы разведки двух стран. У них для этого должны быть достаточно важные резоны. Дело в том, что существует такой парадокс, что у разведок разных стран интересы совпадают чаще, чем расходятся. Ведь разведка — это не только шпионы, которых засылают на чужую территорию. Это и огромные бюрократические ведомства, одна из главных задач которых — самосохранение. Они просто обязаны постоянно доказывать правительству и налогоплательщикам свою необходимость. А свои поражения выдавать за победы. Запомните это раз и навсегда. Это закон. Иногда руководителям разведок разных стран легче договориться между собой, чем со своими собственными правительствами. Примите это как информацию к размышлению.

Мы выпили еще по рюмке коньяка, а потом Лев Ильич сварил нам по чашке кофе.

Сидя в своем вращающемся кресле и обращаясь то ко мне, то к Ломанову, то как бы в пространство, глядя в окно на верхушки деревьев, он продолжал:

—        А теперь я расскажу вам, дорогие мои, легенду. Легенду о великом шпионе. Точнее сначала некую предысторию... Сначала считалось, что история советской разведки всерьез началась с конца двадцатых годов, а самые большие ее заслуги связаны с ведомством и именем Берии. Но это не совсем так.

Еще в самом начале двадцатых годов, когда идеи мировой революции были буквальным руководством к действию и их разделяли тысячи людей во всем мире, была организована разведывательная служба Коминтерна. Шпионам Коминтерна даже не нужно было ничего платить — они работали за идею. Деньги тратились на подрывную работу, агитацию и пропаганду.

Средства от распроданных сокровищ Эрмитажа и других музеев России шли именно на это дело.

Но заграничная резидентура начала создаваться еще раньше. При Дзержинском. В отличие от революционного романтика Троцкого железный Феликс был трезвым прагматиком. И не очень-то верил в возможности быстренько совершить революцию во всем подлунном мире.

Это была его идея, гениальная идея, как показало будущее. Он предложил ту часть большевистских деятелей, которые до семнадцатого года жили в эмиграции и хорошо знали страны пребывания, не призывать в Москву строить коммунизм, а оставить их там, где они были. По возможности эти люди, а особенно их дети, с рождения знающие язык и обычаи, должны были остаться за границей и попытаться достичь максимальных высот в политике, предпринимательстве и так далее.

То есть этим самым были заложены основы того явления, которое позже в мире стало называться внедрением «агентов влияния».

Таких людей были тысячи. Понятно, что многие со временем отошли от разведывательной деятельности, с другой стороны — не столь уж многие достигли больших высот. Но редкие удачно проросшие зерна приносили невиданный урожай, оправдывая размах проекта.

Сейчас все знают наших «великих шпионов» — Кима Филби, Дональда Маклина, Гая Берджесса, полковника Абеля, Леопольда Треппера с его «красным оркестром», Рихарда Зорге. Но уже меньше знают, например, Ходзуми Одзаки, друга и сотрудника Зорге, который на самом деле был одним из величайших шпионов современности.

Одзаки достиг невероятных высот в политической системе Японии. Он работал консультантом кабинета министров, имея свободный доступ ко всем документам его секретариата. Но даже не это самое главное. Он входил в так называемое «Общество завтраков», что-то вроде тайного кухонного министерства, на заседаниях которого решались все вопросы внешней и внутренней политики Японии.

Агенты влияния подобного уровня конечно же не передавали никаких шифровок сами. Для этого были другие люди. В случае с Одзаки этим человеком и был Рихард Зорге и его группа.

Но сформировалась еще одна группа агентов влияния. То есть группой их, конечно, назвать нельзя. Эго были ярчайшие индивидуальности, которые смогли достичь невероятных высот. Они шпионской деятельностью в общепринятом смысле с какого-то момента заниматься переставали. Просто проводили нужную нашему государству политику, пользуясь своими связями и влиянием.

Среди них были и русские, дети политических эмигрантов дореволюционных времен, которым были созданы серьезные легенды и оказана очень мощная финансовая помощь для становления их положения в обществе.