Первая волна. Сексуальная дистанция

И она сделала это движение навстречу поцелую, он отчетливо почувствовал его и понял, что контроль утерян и она отдалась безумию. Вольский хорошо знал это чувство, когда девушка так возбудилась, что бросила вожжи и забылась. Как правило, после этого наутро она оправдывалась, что вообще-то она не такая и вот так никогда не поступает, но в этот раз… И он, конечно, верил и понимал, что в какой-то момент голова уступила телу, а оно согласилось на все. И знал он также, что оправдывались они не потому, что осознанно принимали решение так поступить. Они подчинились силе возбуждения. Он делал так, чтобы ни одна не пожалела о случившемся. Но в этот раз был уверен, что Альбина пожалеет. И исправить ничего будет нельзя, она даст такую заднюю, что превратится в точку на горизонте.

Поэтому в момент, когда любимая бросила вожжи и больше всего хотелось схватить ее губы и ответить на призыв, увлечь в темноту, и он даже знал укромное местечко, где здесь можно было уединиться, и хотел этого так… как никогда в жизни! Все свои прежние брошенные вожжи отдал бы ради того, чтобы не останавливаться сейчас. Но вместо того, чтобы бросить свои, он уперся лбом в ее лоб, их носы соприкоснулись крыльями и губы сблизились настолько, что ощущалось тепло ее кожи. Аль судорожно вдохнула, но в поцелуй он так и не нырнул. Прошептал, невесомо задевая губы своими:

– Холодная, да?

– Леш… – почти со стоном выдохнула она, но фразу про «не надо, пожалуйста» не продолжила.

Мелодия закончилась, и они остановились посреди танцпола, лицом к лицу, крепко стиснув друг друга в объятиях и тяжело дыша. Она сама потерлась о него носом вверх-вниз. Тело не желало останавливаться и продолжило тереться о него животом, присогнутым бедром, и ничего более возбуждающего Алекс в своей жизни еще не ощущал. Она задержала дыхание, а потом протяжно выдохнула с дрожью, и его окатило новой волной вожделения. Ладонь заскользила поперек изогнутой поясницы по теплой полоске обнаженной кожи, вторая нырнула за ушко, погладила шею, а большим пальцем потерла висок. Она прижималась к нему, крепко-крепко обнимая за грудь, а пальцы обеих рук ногтями рисовали огненные полосы у него на спине. Алекс закрыл глаза и шумно выдохнул, обдавая кожу тяжелым, горячим дыханием.

Никого не существовало вокруг, пока они стояли вдвоем в центре танцевальной площадки прямо под оранжевой лампой, и все взгляды были направлены на них. Для Алекса зал опустел, остались только они вдвоем. Между ними циркулировало такое электричество, такое бешеное возбуждение, что все тело гудело. Пусть это никогда не кончается, никогда, никогда!

Альбина приоткрыла губы и едва слышно выдохнула, подаваясь навстречу, и Вольского сладко стиснуло изнутри и прокатилось из низа живота в грудь. Он ведь тоже не железный, блюсти ее принципы и думать на два шага вперед. В этот момент все волевые заслоны и аргументы пали. Он наклонился, ниже, ниже, почувствовал, как она тянется навстречу и почти ощутил тепло ее губ, как вдруг над головами под потолком, словно выстрел, раздался крик:

– Облава! Бегите!

Алекс вздрогнул.

Альбина отпрянула, разрывая волшебное, электрическое слияние тел. Лекс перехватил ее взгляд, полный паники, и быстро схватил за руку.

– Держись за меня, не вздумай отстать! – крикнул он, потому что вокруг уже безмолвно заметались люди, сталкиваясь друг с другом.

Все плотной толпой ринулись к выходу, а Лекс потащил ее в противоположном направлении.

– Куда? – пискнула она.

– Доверься мне!

В темном дальнем углу помещения они ввинтились в узкий проход между тумбами, составленными друг на друга и подбежали к неприметной белой двери. Лекс толкнул, подергал ручку – без толку. Заперто. Оттеснил ее назад и одним ударом ноги вышиб хлипкую створку. Втащил ее за собой в следующее помещение, где было тихо и пусто. Оттуда приоткрытая дверь вела на лестницу, и они побежали наверх со всех ног. Позади раздавались громкие крики, команды, и кричать так могли только копы.

– Господи… господи… боже мой, – панически выдыхала она, до белых пальцев сжимая его руку.

Они поднялись на два этажа и вырвались в пустой, гулкий коридор с дверями аудиторий в одной стене и окнами в другой. Побежали. Где-то позади раздавались шаги, шум. Он не знал точно, погоня ли это, но рисковать не хотел. Налево! Еще одна лестница. Широкая, освещенная лампами. Они взбежали по ней наверх и попали в обширный зал с колоннами и роскошной люстрой под потолком. Напротив вход в еще один коридор. Туда!

Грохот шагов преследовал их по пятам. Они метнулись в двери, и Лекс втащил ее в темное боковое ответвление коридора и втолкнул в глубокую дверную нишу, закрыл собой и прижался ближе.