Первая встреча – последняя встреча

Наконец супруги решают развестись, но тут выясняется, что Джин опять ждет ребенка. Гари не может развестись с беременной женщиной. Джин уезжает в Швейцарию – рожать. И тут случается ужасное. Американский еженедельник «Newsweek», выходящий тиражом 6 миллионов экземпляров и читаемый во всем мире, сообщает, что Джин Сиберг ждет ребенка от одного из лидеров «Черных пантер». Для Джин, да и для Гари, это был страшный удар. У Джин случились преждевременные роды. Ребенок прожил всего-навсего два дня и умер. Какого цвета он был, осталось неизвестным. Доктор, который принимал роды, сохранил эту тайну. Но какого бы цвета ни было дитя, Роман Гари повел себя как подлинный рыцарь. Он признал эту девочку своей, дал ей имя Нина, в честь своей матери. Однако Джин от этого удара – смерти девочки и мерзкой статьи в «Newsweek» – уже не оправилась никогда. У нее и без того была неуравновешенная психика, а после этой истории всё помчалось под гору безо всяких тормозов.

По тому, как повела себя Джин Сиберг после смерти девочки, у многих, в том числе и у Романа Гари, возникли подозрения, что отцом ребенка был какой-то индеец. Как раз перед этим Джин работала в Мексике, снималась в очередной ленте. А случилось вот что. Гробик с телом девочки был переправлен в Америку, в город Маршалтаун, родной город Джин. Несчастная мать созвала всех индейцев, живущих в округе. Люди величественной внешности, с раскраской, в перьях приходили и совершали какие-то индейские обряды над мертвым ребенком. Ее тело раскрашивали. А потом при большом стечении индейцев девочку захоронили в семейном склепе Сибергов. Вот и думайте, что хотите… После этой истории развод стал неминуем.

В тот год Роман Гари путешествовал, как сумасшедший. Он метался по миру в поисках успокоения. В его паспорте только за один год было поставлено 38 виз разных стран.

Тем не менее, он продолжал заботиться о Джин, купил ей небольшую квартиру в том самом доме, где жил сам. Она могла видеться с сыном. Но сына отныне воспитывал отец. Каждый год, в день смерти девочки, Джин совершала попытку самоубийства…

А Роман Гари работал. Он выпускал книгу за книгой. Однако интерес к его сочинениям со стороны критиков падал. И он это чувствовал. Начался иной, сумеречный период в его жизни. А Джин Сиберг пустилась во все тяжкие: наркотики, алкоголь, разноцветные мужчины, оргии. И все это происходило рядом, в том же доме. Но несмотря ни на что Гари помогал ей и морально, и материально. Джин Сиберг пока еще работает в кино. Вместе с Робером Оссейном она снимается в фильме «Лилит», играет первую жену Адама, еще до Евы. В кинокартине «Свободный выхлоп» она опять встречается с Жаном-Полем Бельмондо. Один из ее последних фильмов – «Большое сумасшествие» (1975).

Тем временем Гари выпустил романы «Чародеи» и «Европа». Публика по-прежнему его читала, но критика от него отвернулась. Диктат моды, привилегию на вкус узурпировала узкая группа критиков. Гари называл их «парижистами». Они были снобами, считали себя элитой, в их руках находились влиятельные газеты и журналы. Гари не думал, что стал сочинять хуже, что исписался, как ядовито провозглашали «парижисты». Конечно, его угнетал этот бойкот, но Роман был сильным человеком, он не сдался и решил начать литературную жизнь с нуля. Наверное, поначалу он не собирался затевать грандиозную литературную мистификацию, эта идея пришла позже. Он пишет книгу «Голубчик» и в 1974 году выпускает ее под псевдонимом Эмиль Ажар. Причем решение выпустить ее под чужим именем пришло к нему в последнюю минуту. Гари свято хранит тайну. Никто не знает, что за Ажаром скрывается один из самых известных писателей Франции.

У книги огромный успех. Читатели увлечены сюжетом, критики, и в том числе влиятельные «парижисты», хвалят мастерский стиль нового писателя, буквально захлебываются от восторга: «На небосклоне французской литературы зажглась новая звезда!» В прессе много домыслов: кто же такой этот самый замечательный и талантливый Ажар? Книга выдвигается на крупную литературную премию – премию Ренодо. Но автор телеграммой отказался от награды. Тем самым таинственность, окружающая нового сочинителя, усилилась. Высказывались разные предположения. Одно было ясно – за этим стоит какой-то очень опытный мастер. Приписывали авторство Арагону или Рэймону Кено.

Когда Романа «достали» литературные критики, он задумал грандиозную мистификацию