Первая, вторая, третья

Тряслись коленки, когда Светлана вышла из машины и кое-как добралась до своей комнаты, так ведь два с половиной часа в напряжении находиться — у кого не затрясутся колени вместе с руками и головой, будто внезапно обнаружилась болезнь Альцгеймера? Отдохнуть ей не дали, привели нечто бесполое с ножницами и приказали сесть на стул. Дав себе установку выполнять требования (безусловно, в разумных пределах), Светлана подчинилась. В конце концов, не голову же ей отрежут.

Наличие брючного костюма не говорит, что перед ней мужчина, а длинные волосы, накрашенные ресницы и помада на губах — еще не факт, что это женщина. В общем, бесполое существо занялось именно головой Светланы, и ух как оно крутилось вокруг стула с девушкой, которая зажмурилась, ибо состриженные волосы падали на лицо. Ей было все равно — пускай хоть налысо остригут, это не самое страшное, волосы-то отрастут, гораздо важнее — что сделают со Светланой, когда осуществят умысел.

— Готово, — выключив фен, сказало существо приторно-сладким голоском на высоких нотах. — Можете открыть глаза и посмотреться.

Светлана приоткрыла веки, прямо перед собой увидела зеркало, которое держал Гена, а себя она не сразу узнала. Теперь ее лоб до середины бровей закрывала челка, по бокам свисали ровные пряди, подстриженные на концах, словно под линейку, прическа была непривычной, она придала ей глуповатый вид. Но Родион, слегка наклонившийся к ней и разглядывающий Светлану в упор, кажется, был удовлетворен, что с ним редко случается:

— Потрясающе…

— А вам нравится? — интересовало цирюльника, в процессе стрижки девушка поняла, что это все-таки мужчина.

Светлана не ответила, так как смотрела в глаза Родиона, а они были темны, как его душа, если только она есть у него. Душу и пыталась разглядеть, ведь должно же иметься в нем что-то человеческое, какая-нибудь слабость, ну, хотя бы крохотная, на которой его можно подловить. Стальной, жесткий взгляд не имеет отношения к слабости, однако это еще не показатель, чтоб составить точное представление о человеке. Светлана запросто назвала бы пару человек, у которых имеется обманчивая сталь в зрачках, на самом деле их отличает повышенная ответственность, умение концентрироваться на задачах, в быту они уравновешенны и терпимы. Родион — другой. Он жесток, не знает пощады, в чем Светлана уже имела несчастье убедиться, правда, она полагала, что жестокость — удел слабых, недалеких и эгоцентричных людей. Нет, он не слаб, однако Родион перегрызет горло всякому, кто наступит на его интересы, на это нужна сила, пусть сатанинская и выходящая за пределы разумного, но сила и решимость. Где же его обратная сторона, та, которая спрятана в нем?

И заметила! Но не в глазах. Мышцы лица Родиона застыли в искусственной маске, они напряжены, будто ему сделали пластическую операцию неудачно, поэтому он не может их расслабить, оживить естественностью. О чем это говорит? О внутреннем дисбалансе? А где дисбаланс — там неуверенность, а неуверенность порождает страх. Ничто не чуждо Родиону, он, как и все люди, боится! Чего? Собственной затеи, себя, членов своей банды или кого-то другого? Светлана это поймет, когда ее начнут использовать в их сценарии, поймет по тем рамкам, которыми ее ограничат. И тогда, может быть, найдется правильный ход.

Насмотревшись на новый имидж Светланы, Родион чему-то усмехнулся, выпрямился, она подняла глаза за ним.

— Не стоит, Лиза, меня зомбировать, — неожиданно зло процедил он, — я не поддаюсь внушениям. Благодарю вас, — обратился к цирюльнику. — Эта прическа мне нравится больше.

— Я еще не приступал к укладке…

— Укладка завтра, — перебил его Родион. — Моя жена ждет вас в пять часов.

— Буду, буду, — следуя к двери, пообещал тот.

У выхода Родион задержался, бросив Светлане приказ:

— Поработай над почерком, Лиза. Тетрадь в клеточку, чтоб удобней было чертить буквы, на столе.

Светлана не кинулась к тетрадке, дабы угодить «мужу», а упала на диван и уставилась в потолок. Хватит ли у нее выдержки и сообразительности, чтоб уйти отсюда раньше, чем ее пристрелит Гена или задушит Марат? Живой ее не оставят. От этой мысли кидало в жар и холод, проступала испарина на лбу, пересыхало во рту. Ой как страшно… Но о плохом конце желательно не думать, это помешает выстраивать свою стратегию, сейчас важно выяснить — зачем ею подменяют жену Родиона.