Первая жена (сборник)

Мужчина, с которым у нее на тот момент развивался роман, был явно недоволен столь частым проявлением внимания бывшего супруга. Женя искренне изумлялась:

– А что такого? Ну волнуется человек за собственных детей! Разве это плохо?

– Жень! – кипятился мужчина. – Вашим детям больше двадцати лет. Они уже вполне взрослые люди. Не странно ли, что он звонит тебе в любое время? Не очень-то что-то верится в его интерес к детям.

– То есть? – откровенно удивлялась Женя.

– Это он тебе звонит! – он сделал ударение на слове «тебе». – Ты его волнуешь! Что непонятного?

Женя внутренне соглашалась, не спорила со своим собеседником, переводила разговор в другое русло. Мужчина успокаивался ненадолго, ровно до следующего звонка. Он чувствовал угрозу, он считал такое навязывание мужского участия вызывающим и в конце концов решился на серьезный разговор.

Мужчину звали Владимир, но Женя упорно звала его по фамилии. Королев. Ей нравилось звучание этого слова, и сама она с удовольствием бы сменила свою фамилию на Королеву, но для этого нужно было выходить замуж, а с замужеством как-то не складывалось. Ну не из-за фамилии же, ей-богу, ей идти под венец!

Владимир Королев был именно тем мужчиной, из-за которого она несколько лет назад отменила намеченную регистрацию брака с другим. Это именно с ним, с Королевым, она жила если не гражданским браком, то очень на то похожим союзом. Дело в том, что Владимир имел собственный дом в дальнем Подмосковье, километров за восемьдесят-девяносто от столицы. И не просто дом, а чуть ли не усадьбу, приусадебное хозяйство, сад, пруд, большое количество собак. Там же проживали его престарелые родители. Бросить все это и переехать жить к Жене, понятное дело, он не мог. Женя, в свою очередь, тоже не очень представляла себе переезд из столицы в глубинку. У нее здесь бизнес, дети, квартира… В общем, вроде бы вместе, а крыши над головой разные.

И даже если отбросить такие позиции, как «дети» и «квартира», то сбросить со счетов понятие «бизнес» было нереально. Он нуждался в ее участии, контроле и присутствии. Хотя… Хотя, как говорится, было бы желание. Нет ничего страшного в том, чтобы из загорода ездить на работу. Можно водителя нанять, чтобы не уставать. Дети и вправду выросли. Сын со своей девушкой снимают квартиру. Дочь, тоже вполне взрослая, запросто обходится без матери и уже давно мечтает зажить самостоятельной жизнью.

Дело было в самой Жене, в не до конца понятом ею сопротивлении и сомнениях относительно Королева.

Она частенько оставалась ночевать в его доме, но никогда почему-то не испытывала там полного покоя. И засыпала плохо, хотя, странно – воздух чистый, дом просторный. И волнительно ей было за дочь, хотя опять же, что волноваться за взрослую девицу. И дискомфортно чувствовала она себя рядом с его родителями. Почему, отчего? Она как-то пыталась глубоко и искренне заглянуть в глубь себя, чтобы выявить наконец причину беспокойства и неуверенности, которые охватывали ее в доме Королева. Но так и не докопалась. Самый простой ответ лежал на поверхности, но озвучить его даже самой себе Женя почему-то не решалась. Она не ощущала любви к нему. Вот, собственно, и весь ответ. Никто ни в чем не виноват. Уважение – да, интерес – несомненно, привычку – и это тоже имело место быть… И мужское плечо рядом, и интимную близость, и поддержку в его лице… Все так. Только слово «любовь» почему-то не выговаривалось. Видимо, в этом и крылась причина, почему не становилась Женя Королевой.

Точно так же, как не любила она ночевать в его доме, так же ей не нравилось оставлять на ночлег у себя Владимира. То ли стеснялась дочери, то ли не ощущала глубинной потребности в столь плотном его присутствии рядом с собой.

Поэтому, когда первый муж стал звонить чаще обычного, она восприняла это с радостью, хотя сначала не очень-то относила эти звонки на свой счет.

Ревность Королева была ей удивительна, поскольку реальных причин ревновать она не наблюдала, а лишнее выяснение отношений с ним ей было ни к чему. Она стремилась к дружеским взаимоотношениям, сама никогда не затевала ни ссор, ни скандалов, не допускала провокаций и сглаживала острые углы.

Поняв, что Королева стали раздражать звонки бывшего мужа, она не допускала разговора с Глебом в присутствии Владимира, просто сбрасывала звонок, чтобы перезвонить самой в удобное время, имея возможность поговорить в спокойном режиме без свидетелей. О чем они беседовали? Первое время, и в правду, в основном о детях, а постепенно обо всем: о политической ситуации, бизнесе, о человеческих взаимоотношениях. Они говорили про здоровье, про общих знакомых, обсуждали кинофильмы, сны и прочие вещи, о которых могут говорить близкие друзья.

Иной раз разговор скатывался на минорные ноты, на легкую грусть. Они пускались в воспоминания о совместной жизни, пересказывали старые анекдоты, воспроизводили смешные истории, в которых оказывались в свои молодые годы… Но никогда, никогда не говорили о той драме, которая их разлучила.

* * *