Первая жена (СИ)

— Нет, не единственное! — шипит Майя и вскакивает с места. — Вот тебе новое объяснение, ты совсем сбрендил со своими тестами! Не хочешь быть ее отцом — не будь, я давно с этим смирилась, но матери зачем ее хочешь лишить?

— Что за дичь, Майя? Я не пытаюсь…

Она резко меня перебивает:

— Я мать! Я это точно знаю, я ее рожала, понял? Я ее видела с первых дней ее жизни! Она же копия ты, и на меня тоже очень похожа, у нее же родинки на спине, как у меня, улыбка такая же… Ты же не знаешь ничего! Я с ней сидела с больной, каждую ее черточку триста раз рассматривала, я же…

— Успокойся! — я тоже вскакиваю с места. — Это просто предположение, версия, мы должны проверить…

— С ума сошел! — кричит Майя. — Веришь своим бумажкам больше, чем людям! Девочка только после операции, а он такое решил учудить. Он не отец, я не мать, а она тогда кто? Сирота? Она не сирота, у нее есть я, мы с ней родные! Неужели ты думаешь, я бы не почувствовала, неужели…

— Майя, успокойся, пожалуйста! — прошу ее повышенным тоном.

Но она и не думает успокаиваться.

Уже практически орет:

— Я — мать, понял? А ты вон пошел! Немедленно! Видеть тебя не хочу!

В этот момент понимаю — сейчас и вправду лучше уйти.

И вообще, не надо было говорить Майе о вероятности того, что нам подменили детей, пока сам в этом не убедился бы. Если бы убедился…

***

Артем

Следующие сутки я сам не свой. Только и делаю, что проверяю результаты, ведь несмотря на нежелание Майи принимать очевидное, поперся делать тесты.

Лежу в номере и бесконечно обновляю приложение почты.

И все-таки получаю заветное письмо…

Читаю, и меня прошибает холодным потом.

Майя — не мать.

Как мне ей об этом сейчас сказать?

Глава 26. Самое важное в жизни

Артем

Я стою возле номера Майи, как последний истукан.

Все никак не могу решиться постучать, потому что стыдно аж пиздец. И тошнит от самого себя…

Не пожелаю самому страшному врагу испытать то, что испытываю сейчас я.

Умом не понять того, что я сотворил три года назад.

Как я мог выгнать собственную жену с маленьким ребенком? Как мне вообще это в голову пришло? Какого хера я с ней тогда нормально не поговорил?

Думал, что подстраховался, кретин. Сделал тогда второй тест на отцовство, чтобы убедиться. А про тест на материнство даже не подумал!

Свою родную жену, недавно родившую, еще толком в себя не пришедшую, на улицу…

Как я мог с ней так жестоко? Причем ни за что! Она ведь доверяла мне, слепо и безоговорочно.

Даже не представляю, каким мудаком меня видит Майя.

Девчонка вышла замуж, старалась, хранила семейный очаг, ребенка мне выносила, родила, а я ее вон из дома… Абсолютно незаслуженно.

А ведь за нее даже заступиться было некому. Я поступил с ней дико несправедливо. Даже если посчитал, что были основания, надо было не вон гнать, а разбираться, что и как. Ведь она не давала мне поводов для ревности!

Почему я не сделал тест на материнство раньше? С чего вдруг так сильно зациклился на предполагаемой измене? Теперь мне это искренне непонятно.

Всему виной моя ревность, треклятая неспособность доверять людям. Привык видеть в них самое плохое, вот и в Майе стремился это увидеть. Узрел тот факт, что тест на отцовство получился отрицательный, и понесло меня по буеракам.

А Майя ведь не изменяла!

Даже примерно не представляю, как ей было обидно, что я с ней так поступил. С маленьким ребенком вон из дома.

Получается, я кто? Да кто угодно, только не надежный человек, на которого она могла положиться тогда. А я ведь другое ей обещал! Быть опорой, надежной защитой от всего плохого, что есть в этом мире.

Хреновая из меня вышла опора. Шаткая, вся прогнившая изнутри.

Теперь мне многое становится понятным. Этот ее горделивый уход, то, с какой скоростью она подала на развод и не стала оправдываться, пытаться наладить отношения.

Я бы на ее месте точно так же сделал, ни за что мириться не пошел.

С каким видом я сейчас к ней пойду? Как в глаза ей посмотрю? Что скажу?

«Майя, можно я тут возле тебя на брюхе поползаю? А то пиздец как виноват перед тобой…»

Так, что ли?

Вот только я бы на месте Майи даже этого себе не позволил. И ни за что ни в койку не пустил бы, ни вообще даже здороваться не стал.

Как мне при таком раскладе к ней подходить вообще?

И тут я ее вижу…

Майя показывается из-за угла, идет в направлении своего номера. Видно, откуда-то возвращается, скорей всего из клиники, ведь как раз время.

Она видит меня и замирает на месте.

Кажется, будто в ней борются два желания — подойти или сбежать, настолько характерно мечется ее взгляд. Но здравый смысл, очевидно, побеждает. Она делает несколько шагов в мою сторону.

— Ты сделал анализы, — говорит она, когда подходит.

Причем не спрашивает, а именно утверждает.

Киваю:

— Да, сделал.

— И что? Проверил Макса на отцовство? — тянет она с ехидцей.

А я проверил, да, и убедился, что он не имеет никакого отношения к Полине. Но ведь главное, что я выяснил, совсем не это.

— Майя, давай поговорим в номере.

По ее взгляду я понимаю — она знает, о чем я заведу разговор. Знает и боится. Но ведь от правды все равно не спрятаться, не скрыться.

— Пойдем, — отвечает она.