Первая жертва

— Ну, из него получится великолепная Жертва. Его неповоротливость просто радует меня.

Джекинс задумалась над словами Луэйна.

— Он мне кажется немного… наивным. Он только что прошел Испытания и получил значок Охотника. Ты знал об этом?

— Интересно, — задумчиво произнес Луэйн. — Он действительно может стать чудесной мишенью. Кстати, я опять записался на участие в Охоте.

— Так ты же недавно охотился?

— Но в этот раз у меня не вышло эффектной Охоты. Я должен доказать раз и навсегда, что я еще не растерял былую форму.

— Представляешь, как было бы забавно, если бы компьютер выбрал тебе в соперники именно Хэрольда?

— Да, действительно. Ничего лучшего я бы и не пожелал.

— Хотя, вряд ли такое может случится.

Луэйн кивнул, и разговор перешел на другие темы. Но он ни как не мог отделаться от одной мысли: представляя, как он охотится на Хэрольда. Большая и крупная цель. Это хорошо, ведь Луэйн при стрельбе всегда брал немного вверх.

26

На следующий день с самого утра Луэйн поехал искать дядю Эзру. Он взял свою городскую машину — «бьюик-трицератопс» с непробиваемым стеклом, специальными непробиваемыми шинами, мягкой эластичной обивкой салона на случай аварии и оборудованием для подачи кислорода на случай газовой атаки. Машины на Эсмеральде делали очень функциональными. К тому же у «бьюика» был V-образный двадцатичетырехцилиндровый двигатель мощностью 2000 лошадиных сил… Потому что только сильный мотор мог сдвинуть с места машину с броней толщиной в дюйм.

Конечно, иметь такую машину одна морока, одного только бензина сколько расходует, но в таком месте, как Охотничий Мир, без нее не обойтись. Всегда найдется какой-нибудь идиот, который не удержится и бросит под колеса ручную гранату.

Существовала еще одна причина иметь бронированный автомобиль — в Эсмеральде люди ездили на огромной скорости, не имея навыков вождения и пренебрегая правилами. Отсюда и бесконечные аварии, страхование же полностью отсутствовало, потому что даже фирма «Ллойд» в Лондоне отказалась страховать Охотничий мир со всеми его учреждениями.

И наконец была кошмарная перспектива столкновения с водителем, оштрафованным на «Отчаянную езду».

Луэйн оказался в бесконечной пробке, которые всегда возникали возле Министерства Охоты. Его остроносый обтекаемый «бьюик» позволял ему протиснуться между другими, не такими маневренными машинами. Это сопровождалось скрежетом металла, который страшно действовал на нервы, но в звуконепроницаемой кабине почти ничего не было слышно.

Остановив машину в безопасном месте возле пожарного гидранта, где уже стояли впритык два автомобиля, он бегом поднялся по мраморным ступеням Министерства Охоты, вспугивая голубей и даже не заметив, как раздавил ногой бутерброд с арахисовым маслом и вареньем, который бросила им маленькая девочка.

Один чиновник сообщил, что дяди Эзры нет. Скорее всего, он в Колизее, наблюдает за подготовкой праздничных боевых стычек.

Луэйн снова сел в машину и поспешил к Колизею. Дорогой, скорее случайно, чем преднамеренно, он сбил калеку в инвалидной коляске с газовым моторчиком, когда у того своевременно не завелся мотор. Это дало Луэйну сто дополнительных очков, чтобы стать лучшим водителем года, и хотя он страшно спешил с дяде Эзре, все же остановился и подождал появления Дорожного Учетчика, который засвидетельствовал Убийство.

И только тогда он поехал дальше. Сам по себе пустячный случай поднял ему настроение. Может, судьба снова повернется к нему лицом. Удалось бы только уговорить дядю Эзру оказать ему одну маленькую услугу.

27

Луэйн остановил машину возле восточных ворот Колизея и прошел вовнутрь. Гигантский амфитеатр почти напоминал настоящий Колизей в Риме. Он прошел под внешней четырехэтажной стеной с аркадой коринфских колон, потом под другой и вышел на саму арену.

Круто вверх поднимались зрительские ряды. Рабочие деловито приделывали над ними навесы, которые защитят присутствующих от жаркого эсмеральдского солнца. На арене творилось нечто невообразимое. Все смешалось — осветители, звуко- и телеоператоры, актеры, агенты, черные электрические кабели и незаконченная бутафория. Еще больше суматохи возникало из-за мальчишек-разносчиков, которые крутились под ногами, предлагая бутерброды и напитки.

Через арену Луэйн увидел дядю Эзру. Это был лысоватый мужчина невысокого росточка с кустиками седых волос над ушами. Краснощекий, с орлиным носом и косматыми, как у мопса бровями. Он сидел перед столом, заваленным ксерокопиями и планами, на которые, чтобы те не разлетелись, было положено два револьвера.

Дядя Эзра был одним из Старейшин Охотничьего Мира. Своего положения он достиг благодаря куче денег, заработанных на торговле в Лондоне и Париже, которые, отойдя от дел, он полностью вложил в Охотничий Мир. Теперь он был один из тех, что определял его политику. В данное время он увлеченно работал над подготовкой Великой Расплаты. Она должна была состояться в конце недели и ознаменовать начало Сатурналий.