Первая жертва

Кингсли посмотрел на нее. Она как раз прикуривала вторую сигарету и изо всех сил старалась казаться ветреной и говорить небрежно, но он видел, что она совершенно серьезна.

— Извини, Китти, — нежно сказал он, — но я все еще люблю свою жену.

— Дурачок! — сказала она, сильно стукнув его в грудь кулачком. — Такужасно с твоей стороны быть таким чертовски привлекательным!

— Я думал, ты ненавидишь полицейских?

— Это верно. И я особенносильно ненавижу их сейчас.

Голос у нее дрогнул, и она отвернулась, яростно затянулась сигаретой. Кингсли понял, что за короткое время их знакомства она успела вообразить, будто влюблена в него. Это его очень огорчило. Ему казалось, что теперь он предает двух женщин, которые ему не безразличны.

— Прости, — сказал он.

— Ой, замолчи,ладно? — ответила сестра Муррей.

Затушив сигарету, она набросилась на него и жадно прижалась губами к его губам. Кингсли не собирался снова заниматься с ней любовью, особенно теперь, когда оказалось, что она довольно уязвима эмоционально, больше, чем давала ему понять до сих пор. И когда она начала дергать его с нарочитой грубостью, направляя его к себе и в себя, он понял, что она именно из гордости так страстно пытается вернуть их отношения в сугубо физическое русло. На мгновение приоткрыв свое сердце, она желала показать, что ей вовсе не было больно. Ее тело требовалолюбви, стремясь стереть неприятное впечатление от разговора, чтобы они могли расстаться на равных. Кингсли не мог отказать ей.

И к тому же она была очень, оченьмиленькой.

Когда они закончили, он снова вернулся к вопросам, которые пытался обсудить несколькими часами ранее, до того как они занимались любовью, а потом спали.

— Ты сказала, что стихи Стэмфорда злые?

— О да, слишком жесткие. В них и привидения, и изъеденные газом легкие, и беспощадные орудия, сеющие смерть там, где некогда росла пшеница.

— Довольно странно для человека, который еще не видел боя, тебе не кажется?

— Ну, когда я училась в школе, я написала стихотворение, где представляла себя служанкой царицы Савской, а я этого тоже не испытывала.

— И все же довольно самонадеянно писать об ужасах войны до того, как побываешь на ней.

— Ну, так уж сейчас пишутся стихи, никому не нужна слава, никакая слава вообще. Особенно после того, как Зигфрид Сассун опубликовал свое письмо в «Таймс». Думаю, бедняге Аберкромби повезло, что он умер. Сейчас среди продвинутых людей он совершенно немоден. Полагаю, Стэмфорд просто копирует других; многие начинающие писатели так делают.

Кингсли посмотрел на нее. Она по-прежнему сидела на нем верхом, такая милая и, несмотря на многочисленных любовников, такая невинная.

— Должен сказать, довольно глупая мысль для такой умной молодой женщины, как ты, Китти, — заметил он.

— Спасибо большое, я в этом не сомневалась. И как ты об этом догадался?

— Потому что совершенно очевидно, что Стэмфорд не писал этих стихов.

47 Признания плагиатора

Наконец они встали и оделись.

— Свежие панталоны, — объявила Китти, доставая их из своей сумки. — Свежие панталоны и зубная щетка, новый «джентльменский набор» для женщины, любящей повеселиться.

— Ну да, и еще твой верный резиновый презерватив.

— А, да. Я постояннопро него забываю, — сказала она, подбирая его с кровати; затем она сполоснула презерватив в тазу, в котором еще оставалась вода после вчерашнего купания. — Потом помою как следует, это настольколегче сделать, если немного прополоскать его до того, как высохнет сперма. Такаяморока, если забудешь.

Кингсли было неловко, он подумал, что эти подробности ему знать необязательно; откровенность сестры Муррей была очаровательна, однако время от времени она заходила слишком далеко.

Они вместе спустились вниз и позавтракали на глазах у собравшихся за столом английских солдат. Китти с возмущением отвергла предложение Кингсли позавтракать наверху и разойтись по одному:

— Как же унизительны для женщин эти ваши приличия! Мужчины ходят по бабам, когда пожелают, но настаивают на том, чтобы женщины стыдились секса.

— Я никогда не ходил по бабам.

— Хорошо, некоторыемужчины ходят по бабам. Короче, я женщина современная,и мне скрывать нечего. Особенно от мужчин.

Итак, они отправились вниз вместе, и Китти громким, командным голосом заказала хлеб, ветчину и яйца.

— Нужно восстановить силы после на редкостьбурной ночи, вот! — сказала она.

Кингсли хотелось провалиться сквозь землю.

Он решил проводить Китти обратно в замок — считал, что отпустить ее одну было бы невежливо. К тому же она сказала, что лейтенант Стэмфорд собирается с ней пообедать и принесет свои стихи.

— Разве его часть сейчас не на фронте? — спросил Кингсли.

— Да, они вернулись туда наутро после концерта, и он получил пулю в руку. Может быть, даже заработает возвращение на родину, если повезет. Он ждет приказа, поэтому так и страждет меня видеть. Хотя он отличился. Я говорила с его врачом: он участвовал в том самом бою, которого не выдержал Аберкромби, и сражался храбро.