Первая звезда на моем небосклоне (ЛП)

— Пайпер, это Аннабел Чампьон.

От радостного голоса Аннабел стало чуточку лучше на душе. Аннабел поболтала несколько минут, прежде чем приступить к делу.

— Хотелось бы с тобой встретиться по поводу небольшой работы. Наняла одну компанию проверить кое — какую подноготную, а она еле чешется. Хочу, чтобы ты забрала эту работу.

Еще месяц назад Пайпер пришла бы в восторг, но все ее нетерпение сошло на нет, будто истек срок действия ее прежней.

В ухо шепнул Дюк: «Не женское это дело. Поверь мне».

Дюк тысячу раз не прав. Ее несчастье не имеет ничего общего с тем, что она женщина, а с ее ошибочной верой в то, что управлять «Расследованиями Дав» — все, что ей хотелось в жизни.

Пайпер потерла ладонь о джинсы.

— Можно, я тебе перезвоню? Я очень благодарна, но… кое — что пересматриваю.

— Хочешь, поговорим?

Аннабел такая открытая и не склонная осуждать, что Пайпер чуть было ей не доверилась, однако как могла ее понять женщина столь успешная в делах и любимая мужем?

Пайпер дала правдивый, но более сдержанный ответ.

— Оказалось, что сидение в засадах наскучило до слез, к тому же я терпеть не могу рассказывать женщинам, что мужья их обманывают.

— Прекрасно понимаю, — согласилась Аннабел.

— Мне требуется переоценка.

— Нам всем не мешает проводить ее время от времени. Освобождаться от лишнего и бесполезного и творить что — то новое из того, что есть.

Совет хороший, только Пайпер больше не знала, что ей нужно.

Поговорив, Пайпер вернулась в магазинчик, где Берни прогнала ее, оповестив, что Уилли вызвался подвезти ее домой.

* * *

Пайпер сказала ему «нет». А ведь «нет» означает «нет»? Но Купер спать не мог. Забывал поесть. И начал заглядываться все больше и больше на бутылки в баре. Он был уверен, что Пайпер наконец ответит на телефонный звонок или, по крайней мере, на сообщение, однако ничего подобного не произошло. Он был не ближе к разговору с ней сейчас, чем когда она выходила из его больничной палаты полторы недели назад. Больше Купер не мог с этим мириться и поехал на старую квартиру Пайпер.

По дороге туда он продолжал вспоминать, что сказал Джаде насчет преследования, но попытка просто поговорить с Пайпер вряд ли расценивается как приставание, верно?

Хотя, может быть, это спорный вопрос.

Прежде его впускали парни, живущие на нижнем этаже, но на сей раз они не ответили, хотя Купер видел какое — то движение в окне. Потом попытался вызвать Дженнифер Маклиш, но ответа не получил. И тогда нажал кнопку квартиры миссис Берковиц.

— Кто там? — спросила она в интерком.

— Это Купер Грэхем, миссис Б. Вы меня не впустите?

— Купер кто?

— Грэхем. Купер Грэхем. Вы не могли бы открыть мне дверь?

— Я бы открыла, — нерешительно сказала она, — но … я поранила руки и не могу нажать кнопку.

Откровенная ложь, ведь она уже нажала на переговорное устройство.

— А нажмите локтем, — настойчиво посоветовал Купер.

— Артрит не позволяет.

Он раздумывал минуту.

— Если я поднимусь, может, вы угостите меня своей сливочной помадкой? Лучшее, что я пробовал.

Длинная пауза, потом хриплый шепот:

— Она мне не позволит. Она предупредила нас всех, чтобы вам не открывали. — Берни перестала шептать. — Нехорошо играть женским сердцем. Вот что я хочу сказать по этому поводу.

Устройство щелкнуло, отключившись. Купер, сильно разозлившись, сделал то, что поклялся никогда не совершать. Он стал поджидать у машины Пайпер, хотя чувствовал, что тем самым ничем не лучше бывшего дружка Кары, Хэнка Маршалла. Однако что еще Куперу оставалось делать, если он должен с ней поговорить?

Он почти два часа проторчал на холоде, прежде чем наконец она появилась. Пайпер надела зимний пуховик, один из тех, которые выручали чикагских женщин. Снова обкорнала ножницами волосы, и те трепетали, как нежные перышки.

Завидев Купера, Пайпер встала как вкопанная, глубоко засунув руки в карманы.

— Оставь меня в покое!

Развернулась и рванула в дом.

Купер рассердился на себя. Она ясно выказала свое отношение, а он внимания не обратил. Потому и чувствовала себя так, словно вывалялся в грязи.

Он ехал, куда глаза глядят, не зная, что делать. В конце концов направился в тренажерный зал, хотя врачи не разрешили ему тренироваться. По дороге его остановил полицейский за превышение скорости, но предсказуемо отказался выписать штраф, несмотря на то, что Купер на этом настаивал. Пайпер была права. За рулем ему сам черт не брат, и нужно нести ответственность.

Пайпер с дулом у виска… Картинка застряла в мозгу, как кадр фильма, застывший на экране. В тот момент туман окончательно рассеялся, и мозг Купера понял то, что сердце пыталось сказать ему несколько недель, — как сильно он любит Пайпер Дав. Она часть его. Его смех, его утешение.

И более того. Также его совесть и его опора. И его вызов тоже, но не такой, в который верит она. Быть с ней — скорее бросало ему вызов стать лучше, найти место в мире, которое не зависит больше от победы по очкам, впустить в свой мир другого и доверить ему помочь нести общую тяжесть.